А ты сливаешь Ему эту грязь,
Задыхаясь, к ногам Его преклонясь.
Мол, не прочь бы вернуть прошлое,
Да только чтобы не такое грешное.
Чтобы на грабли старые не наступать торопясь,
А так... стоять, слегка к ним прислонясь.
Чтобы когда кто-то на кого-то кричит матерясь,
Где-то на высшей станции обрывали связь.
Чтобы не жить как в тюрьме, на свободу стремясь...
Всему повинуясь и всего боясь.
Чтобы лица не казались чужими,
Чтобы люди перестали быть кусками мяса, надменными и злыми.
Чтобы выходя на улицу не становиться просто прохожим,
Чтобы радость была не личной, а общей. Хотя бы отдаленно на счастье похожей.
Чтобы делать добро вне поиска корысти.
Чтобы люди не думали лишь о ждущей их учести, собственной непригодности.
Чтобы мир в самом деле жил, а не существовал.
Чтобы корабль плыл. Слышишь? Плыл, а не стоял.
Он просто слушает? Или слышит?
Он что-то создает? Или он только рушит?
Знаешь, мне кажется, он почти не дышит...
Он очень устал. И наши судьбы больше не вершит.