Сумрак тает в углах, под кроватью,
чётче стали проёмы окон.
Дед, ругнувшись, слезает с полатей
и в молитве стоит у икон.
Осенив себя крестным знамением,
громыхнув чем-то в русской печи,
он на ощупь, привычным движением
бросил в сумку свою калачи.
Чтоб мой сон не спугнуть ненароком,
осторожно он дверь притворил...
На покос с молодою сноровкой
так, бывало, мой дед уходил.
...Я проснулась опять в этой хате,
всё теснятся в углу образа...
Только дед не слезает с полатей...
Да слезою на травах роса.