За много лет выкристаллизовалась гопа, объединённая совместной учёбой в школе и в институте, туристскими походами. В ней нет ярко выраженного центра, но кроме всего прочего, она объединена несколькими товарищами, неплохо владеющими гитарами. Мы традиционно по праздникам и дням рождения собираемся на природе или у кого-нибудь на даче. Чаще всего на самом краю Лобни, на даче у Лёни. Дача – не квартира, где такой ораве (а собирается нередко человек под тридцать) и не разместится, да и соседям не мешаешь своими песнями, которые порой звучат всю ночь. Кроме того, рядом лес, где зимой можно походить на лыжах или поиграть в футбол на заснеженной поляне. Зато потом, изрядно вымокнув, как приятно выпить стакан горячего глинтвейна!
В этот раз Лёня пригласил к себе на Лобню на 8 марта. У меня есть и другая традиция: я на 8 марта совершаю лыжный пробег с Рижской дороги на Ленинградскую к дочери и внукам, проживающим в Зеленограде. Пришлось нарушать традицию. Я накануне с лыжами заехал к дочери в Зеленоград, поздравил её и внучку Олю с праздником, переночевал у них, а утром, сбегав на молочную кухню за кефирчиком и творожком для младшего внука Ванечки, отправился к станции Крюково. Там я сел на автобус, идущий до Менделеева, пересёк по мосту Клязьму и встал на лыжи. Довольно скоро я выскочил на просеку, ведущую к озеру Круглому, а там до Лобни совсем недалеко. Короче, я был у Лёни одним из первых, за что и был награждён ведром нечищеной картошки (чистить картошку – моё любимое занятие).
Постепенно собрался народ, и стол стал заполняться принесёнными бутылками и снедью. Сначала, разбившись на отдельные группки, собравшиеся засыпали друг друга вопросами, одновременно образовались кружки вокруг гитаристов. Я был на кухне, где подводились последние штрихи к застолью. Там уже была пущена по кругу бутылка аперитива. Развязались языки и у тех, у которых они были на привязи и потёк импровизированный разговор. Не помню, как разговор свернул на тему о совпадениях и случайных встречах. Лёня стал рассказывать, как он, заболтавшись с соседками по купе в электричке, проехал свою дачу на 73 км. Казанского направления и сошёл вместе с ними в Анциферове. Электричку в обратном направлении нужно было ждать больше часа, и девушки пригласили его к себе на дачу, благо, что она была рядом со станцией. Там они распили бутылочку и, вообще не плохо провели время, а, расставаясь, обменялись телефонами. В результате он пригласил их сегодня в Лобню, и, самое удивительное, они не преминули приехать.
Я тоже вспомнил и рассказал пару случаев неожиданных встреч. Один раз это было во время байдарочного похода по реке Пре. В соответствии с описанием маршрута за деревней Взвоз леса вплотную подошли к реке. Мы прошли намеченное и стали искать место для ночёвки. И тут за поворотом открылся великолепный песчаный обрыв, поросший сосновым лесом, и мы поспешили к нему пристать. Но мы были не одиноки в своём выборе: наверху был разбит большой палаточный лагерь, благо, что поляна не была тесной, и места хватало всем.
Мы оперативно поставили палатки, затащили наверх байдарки, разожгли костёр и стали готовить ужин. Посреди поляны горел большой костёр, и вокруг него собрались туристы из разных групп и пели под гитару одну песню за другой. Мы тоже подсели к костру. В это время запевала начал: «Но иногда под вечер, но иногда при встрече…». Сидящий рядом со мной незнакомец бросил: «О, эта любимая песня Сашки Голосова…»
- А откуда, ты, знаешь Голосова?
- А, ты, откуда?
Оказалось, что мой сосед работает вместе с Голосовым, а я не раз встречался с Голосовым в походах и на «спевках». Это же надо! В лесу встретить общего знакомого! Действительно мир тесен.
Случайные совпадения подогреваются литературой и кинофильмами: герои встречаются в самых неожиданных местах и в самый нужный момент. Опять же, предсказания цыганок и прочих оракулов всегда и непременно сбываются. Но я не пишу романов, а своим рассказам дал подзаголовок «невыдуманные рассказы».
Но вернёмся в Лобню. Наконец, все расселись за длинным, составленным из двух, столом, и началось собственно застолье с тостами, песнями и бесконечным трёпом.
Моей соседкой по столу совершенно случайно оказалась одна из новых Лёниных знакомых, Света. Не помню, с чего начался разговор, но я упомянул журнал «Марка», в последнем номере которого была помещена глава моего «Путешествия из Москвы в Петербург». На что Света тут же мне сообщила, что редактор журнала Людмила Вечёркина её школьная подруга. Я же хорошо знал Людмилу Васильевну по литературному кружку «Ключ», руководимому Николаем Георгиевичем Новиковым.
Тосты сменялись песнями и чтением стихов. В застолье принимало участие несколько стихотворцев. Читал свои стихи и я. Света попросила меня дать почитать что-нибудь ещё, и я обещал подарить свой самиздатовский сборник лирики «Неяркий цвет рябины», которого, естественно у меня с собой не было.
Разъезжались от Лёни поздним вечером. Кое-кто был на машинах, а остальные отправились в Лобню на электричку. Группа постепенно редела: кое-кто поехал до Савёловского, а часть сошла на Тимирязевской и села на метро. На Пушкинской мы с Олегом и Володей поехали до Выхина, а Стас с Ефимом на Чеховской не сошли и продолжали путь в своём направлении, а Света с подругой направились в сторону Тушинской.
Лишь назавтра я вспомнил, что не взял у Светы номера телефона.
Я люблю выполнять обещанное, поэтому набрал телефон Людмилы Васильевны и рассказал о встрече с её школьной подругой. Проблема оказалась в том, что в классе у них было аж пять Свет, я же не мог (настолько плоха моя зрительная память) описать внешность искомой Светы. Выручило место жительства, лишь одна Света жила в районе Тушина, и Людмила Васильевна дала мне её телефон. Света ничуть не удивилась моему звонку. Я дал ей свой рабочий телефон, ибо работаю в районе Полежаевской, и попросил созвониться и встретиться после работы в метро, а сам стал возить сборник с собой. Прошла неделя, другая, но Света не позвонила. Что ж, было бы предложено.
И вот в четверг на работу позвонила моя хорошая знакомая по литературному кружку, Надежда Сергеевна и предложила встретиться на Баррикадной и сходить в редакцию на предмет публикаций. Договорились о месте и времени встречи. Я приехал вовремя, а Надежды Сергеевны на месте не оказалось. По четвергам литературный кружок собирается на Чистых Прудах в библиотеке имени Достоевского в 18-30. До начала занятий было больше часа, но время шло, а Надежда всё не появлялась.
И тут как будто кто-то шепнул мне на ухо: « Да ты же сидишь не в том конце платформы», и я поспешил на другой конец. Когда я дошёл почти до первого вагона, то неожиданно увидел Свету, которая пыталась сесть в подошедший поезд. Я окликнул её, и она, ничуть не удивившись, стала оправдываться, что буквально сегодня хотела мне позвонить. Я передал ей сборник, и она села во вновь подошедший поезд. В это время кто-то положил мне на плечо руку. Я не сразу узнал молодого человека, вижу, что знакомый, но где я его видел? Первое, что мне пришло в голову, что-то случилось с Надеждой, и она прислала нашего общего знакомого предупредить меня о случившемся. Между тем молодой человек переспросил меня: «Если не ошибаюсь, Иосиф?» и назвался «Володя Колесников». На фамилии и имена память у меня получше. Володя Колесников – член нашего литературного кружка, правда, давненько не посещавший занятия. Оказывается, он ходил ещё в читальный зал библиотеки клуба завода «Компрессор», а после того как читальный зал там закрыли, он не знал, где мы собираемся. Я сказал, что мы теперь занимаемся на Чистых Прудах, и сегодня как раз день встречи.
Он обещал прийти. Я же поспешил вновь к хвосту поезда и застал там Надежду Сергеевну, сидящую на скамеечке. Оказывается её автобус попал в пробку.
Спрашивается, что же толкнуло меня на другой конец платформы, чтобы последовательно встретить сразу двоих? Закон вероятности в таких случаях требует перемножить каждую из вероятностей между собой, и общая вероятность этих событий практически близка к нулю.
Не было в этих встречах и какого-то мистического смысла. Света не позвонила и после этой встречи, что бы хотя бы из приличия отозваться о прочитанном, а возможно и не прочла сборник. Володя на занятия так и не пришёл.