Душно, открыл окно, смотрел в луну,
И свежесть хладную вдохнул в весь рост я,
А ты свалилась прям ко мне,
Ну, как бы так, ну, так, просто.
Сказала мне, прикрыв глаза
И откусив кусок конфеты:
"Хочу, чтоб было так,
Как у Ромео и Джульетты."
"Так буду ж я дышать тобой теперь
Всю жизнь и уж, конечно, после."
"Дурашка, ведь не то,
Совсем не то хотела вовсе."
Но поздно уж, и мне не потянуть
Лепить свои горшки как прежде
Без мягким теплым угольком
Изнутри подогревающей надежды.
Безумный, лишь стремился
Твой ветер вольный поунять.
Гвоздем приколотить, пришить, риклеить,
И сердце приковать.
Ведь как сбегаешь ты со стужей зимнею играть,
Коварным демоном ведомый,
Я рву и бью сухую глину в черепки,
Чтоб алым заревом горели домны.
И сто чертей внутри скребут
Ввинтить пытаясь ржавый гвоздь под ребра,
И сладкий, горький, мерзкий яд
Уж пропитал кору мне головного мозга.
Ты, зверь, мазни своей когтистой лапой,
И с треском, визгом на корню
Ты вырви из-под ребер чахлых
Ту ржавую, но так болящую фигню.
Стараньем, что не ишет лучше приложенья,
Кую покрепче бархатные цепи,
Своим уж ядом пропитал
Плющем и терном обвитые клети.
И слышать ясный голос твой,
Лишь немногословные моменты:
"Нет, нет, дурашка, все не так,
Совсем не так все было у Ромео и Джульетты!"
И вот душа сгорела наконец,
Лохмотьем кожа, а губам вкус тлена.
Скажи, безжизненных песков бессчетные громады
Уж всяко лучше огненного плена?
Дышать тобой? Глупец!
За раз испить весь океан нельзя не удавившись солью.
И, светлая, летишь ты под руку
С огромной, теплой и взаправдашней любовью.
Теперь хочу я вспомнить наконец,
Читая каждый день газеты,
А разве было все не так
У тех Ромео и Джульетты, а?