***
Слыш, Никифоровна, чё расскажу...
Косу ладить шла вчера к Кузьмичу.
Ну, со шкаликом, понятно ежу,
по пути зашла я к Геше-хрычу.
Захожу, гляжу - сидит за столом.
Хлещет горькую. Один. Знать - с тоски.
Говорю: - "Здоров!" А он мне: - "Обло-о-ом..."
И - креститься. Во пошли мужики!
Я к столу - а он своё - "Свят-свят-свят..."
Зенки вылупил, твердит: "Погоди!
Эвон - спят на печке восемь котят.
Забери их всех и прочь уходи."
Я ему: - "На кой котята-то мне?
Я по душу по твою" - говорю.
Он вскочил и боком-боком к стене,
и в карманах шарит - "Дай покурю."
Покурил и снова весь задрожал.
"Может, лягу?" - говорит.
- Ну, ложись.
Он - штаны снимать... Вот, чисто - нахал!
Да снимай уж. Навидалась за жизнь.
Он разделся догола - и ко мне.
Говорит: "Давай скорей. Я готов."
Ох, Никифоровна... Дрожь по спине -
не слыхала сколько лет этих слов.
Загорелась, косу в угол, а он
В койку шасть. Лежит - зуб на зуб неймет.
Я сняла платок, сняла балахон
и к нему под одеяло, как крот.
Обняла - тут он дрожать перестал,
и лежит, глаза таращит, как сыч:
"Ты, Петровна? Я тебя не признал.
Думал - Смертушка..."
Слепой старый хрыч!
Вишь, Никифоровна, как обманул!
Как со Смертью, так и в койку готов.
А как с бабой - не мужик, сивый мул!
До чего обидно, нет больше слов.
***
Спасибо за появление на свет Петровны Александру Февральскому
http://www.stihi.ru/2012/04/01/7321
и Челябинску
http://www.stihi.ru/2012/04/02/6003