Смотрит пёс исподлобья
Ветер бьётся в окно, мотыльком к огню
Припадает, крыльев сложив подобья
Лист газетный вчетверо согнут. Ню
Смотрит с вырезки на стене
На стекло, где плачет о чём-то кто то,
На горшок, растение. Или нет…
Её взгляд недолог и век ей короток,
Через месяц другая её заменит.
Сколько комнат из двух с нежилой верандой…
Сколько стоит нежность по телефону, с Таити,
Покупная, гудок и голос: ладно,
Две минуты бонуса. Говорите.
Что он сможет сказать ей? Она знакома
Только голосом. Та ли? Другая? Таня?
Что кроме стона казённого, счёта, запятой, знаков,
Она в его памяти после звонка оставит.
Чистый Бунин, думает он, грея кофе
На спиртовке. Плита слишком чадна.
Погода терпит небрежение ей, и бросает вновь
Горсть дождя – намеренно, лист – случайно.
Этот лист прилипший как пятерня,
Пусть – малайца, если уж в декадентство,
Снова думает он, про себя матеря
Убежавший кофе. Любое бегство
Раздражает его понапрасну. Зря
Нападать на вещи – привычка с детства.
Кофе пахнет Суматрой в стеклянной таре.
Он там не был, и верно уже не будет –
Сотня тысяч первое место земного шара
Где его не встретят чужие люди.
Ну а пёс? Что пёс. Он лежит. Моргает.
Чешет лапой нос, и легонько скалясь
Смотрит мимо: стены, мимо тела Маргарет
Смотрит грустным взглядом, куда-то наискось.
А хозяин, кофе наливший в кружку,
Обхватив железо, занявший руки,
Говорит ему вслух: да кому я нужен.
Подыхать тут вместе с тобой от скуки.
На стене, от Маргарет в двух шагах
На крючке, забитом когда то сдуру…
Шепчет тихо хозяин: Чехов, нах…
Приближая навстречу ладони дуло.