А тогда мы счастливы были с тобой: ветер в волосы, кофе с примесью коньяка, Шутки пошлые, приторные слегка, липкие, смывающиеся твоей же слюной. Лица набережной, закравшиеся внутрь толпой, Сговорившись, затворщицки вкушают час.
Убеждаю себя в который раз: Они могут быть лучше нас, От подножек не ной.
Разве счастливы были с тобой? Соль из глаз закусывала шоколадом, хоронила фальшивку, считая кладом, (Как та бабка - рубли в резинку - и под матрац). Боль в груди оправдала болью зубной.
Расскажи мне в который раз,
как прелестны те длинноногие красотки в фигурных мини, не скрывающих нарядах. Черкни на ушко, как у них учиться надо. (Не важно, что для них те шмотки, что для бармена рюмка водки).
Скажу, как надоело в сотый раз заглядывать, не морщась, в чьи-то рты, Давить улыбку, скалясь напоказ от чьей-то сальной пошлой "правоты", Чтоб через тучный лживый рой все видели ненастоящих нас -
А распинали и питались за твои ошибки мной.
Пусть даже обрасту вся с пят и до брови - ничем бы не спасла военная броня. И сколь бы ни была жестока, ни уместна западня -
суметь бы дальше выбраться живой из-под любви.