Иногда она плачет… я слышу…
Между створками панциря встык,
Сплошь поросших ракушкой и тиной,
Она тщетно пытается жить.
Не вдохнуть… Но она все же дышит,
Хоть парфорсом изрезан кадык.
И растут крылья вкось, раня спину,
Как побег огибает зажим:
На язык, на плечо калибруя
Грунт, асфальт, занимает пазок…
Чтоб привычно соседствовать с молью,
Пожирающей затхлую ткань.
Дай мне, Боже, сорвать эти струпья
Вместе с пролежнем – враз, на рывок!
Свежий воздух прижжет, словно солью,
Оголенную красную рвань.
Я зажгу семь свечей, чтобы светом
Утолить ее жажду сполна.
Теплым воском затянутся раны,
Распахнет ветер крылья вразлет.
Дай мне, Боже, души неодетой,
Разрумяненной, будто со сна,
Чтоб вдохнула она утром ранним
Целый мир, как когда-то, взахлёб.