Тупым, зазубренным, вдруг, полоснуло: «Папа»!
Неясным светом, где-то там в душе,
Ты вяжешь банты мне, и узел слабый,
Как сахар, распускается в драже.
Отцова дочь и первенец, гордячка!
Теплом плеча ты закрывал меня
От разной боли зримой и незрячей,
От холода и жгущего огня.
И вот теперь, беспомощно заплакав,
Сквозь стыд слезы, насупившись, как встарь,
Глядишь, мой бог земной, родной мой папа
На дочь, как одряхлевший государь.
Я взгляд ловлю, но он все ускользает
И тянет свет из вечности, как нить.
Я знаю, что душа твоя летает,
А мне-земной лишь плакать, да любить…