Пустоты память не приемлет.
Она заполнить их спешит.
Моя – не спит и редко дремлет –
Вовсю терзает и казнит.
Я загнан, будто зверь в испуге,
Коварной памятью своей…
Покоя нет… Мозги – в недуге.
А память мучает сильней.
Я обессилел от нападок…
А ей – ничуть не жаль меня.
Претит мне мыслей беспорядок.
Но эту стерву не унять!
Она бесчинствует, как хочет,
Жжёт сердце, хлещет по рукам,
В лицо открыто мне хохочет,
Шлёт голоса издалека.
Нет сладу с ней. Я в транс впадаю.
Убогим сам себе кажусь.
Шепчу: «Отстань, ведь я – страдаю!».
Она: «Терпи! Я пригожусь».
И я терплю, сжав крепче зубы. –
Другого выхода мне нет.
А память … ластится и … в губы
Меня целует. Что за бред?!
Я не пойму, что с нею стало.
Куда исчезла неприязнь?
Быть может, буйствовать устала
Иль ощутила, вдруг, боязнь…?
Я вновь растерян: «Чудотворец,
За что мне суждено страдать?».
«Ты,- память спела,- стихотворец.
Тебя взялась я испытать!...».
И влезла – бестия – мне в душу,
Мысль родила без шелухи,
Слова любви шептала в уши
И подарила мне … стихи.
Первая половина декабря 1994 года.