Простое мартовское сбывшееся утро,
В нём новый я, который зиму перерос.
Звенит по-птичьи перемытая посуда,
И солнце пьёт дожди твоих волос...
Со мною Женщина, великая, как нежность,
Теперь и сам я по-отечески велик,
Как тот в её больших, бездонных веждах –
Снесённой боли затонувший материк.
Такое значимое утреннее небо,
И детский голос на небесных языках
Кого зовёт иль по земле читает требу,
Под сердцем матери на ангельских руках.