Вдруг забывчивость времени стала назойливо мудрой,
Мне шаги отмерять к тебе с каждой секундой трудней,
То простудной зимы перекур, то молчание судей, -
Значит быть приговору, и к тому же в три раза строжей…
Если это на годы, то потом рассосутся шрамы,
И стихами вернутся из памяти толстых томов,
Только опытный врач заметит на кардиограмме
Ритма сбой и причину в изъяне работы узлов.
Видишь, все хорошо, а ты думал, что так не бывает,-
Меня вылечил воздух, прогорклый чужой листвой
На аллеях сожженных, которых осень уже не узнает,
Если Ллах не соврал, - я вернусь на Твое рождество.
Ну а писем все нет, но они когда-то прочтутся,
Если нарочным лично их доставит джимейл-почтальон,
Я открою, прочту и, пойми, - побоюсь проснуться,
Тут война и весна, что похожа на мертвый сезон.