В частоколе домов из стекла и бетона,
Когда вдруг до печенки достала зима,
Снится мне невысокий мирок Даровского,
Где как бусинки в снег погрузились дома.
Из морщинок замерзших ручьев и речушек
Между родинок вставших под корку озер
Льется музыка, - йодом на рваную душу,
Разжигая из углей потухший костер.
И мне хочется вновь оказаться с рассветом
Там, где с Солнечной улицы тянется дым
Из неброской трубы над подтаявшим снегом,
В непонятной надежде – побыть молодым…
Вспомнить все: незатейливый маленький рынок,
Коридоры больницы и лестницы школ,
Пляж на Мельнице, парк, скрип дверей магазина, -
Все места, где я детство и юность провел…
Когда в мае с раскрытых бутончиков лилий
Собираешь росу в запотевший стакан,
Жизнь, как рельсовый путь, представляется длинной
И объемней, чем весь мировой океан…
Океан карих глаз в окнах синего дома
Над усыпанным вишней высоким кустом, -
Эта девочка любит меня молодого,
И мы оба не знаем, что будет потом…
Притворюсь в этот раз, что уехавший поезд,
Как прикормленный конь, взят рукой без узды,
И Она на перроне под локоть со мною
Провожает его необычно пустым…
Устаю каждый раз, когда знаю, что скоро,
Просыпаясь в коробке из треснувших плит,
Я покину приветливый мир Даровского,
Где из окон домов мое детство глядит.