Прячешь душу, в которой рубцы потерь
всё саднят, заживающие годами…
Прячь, но помни – в тебя не откроют дверь
ни ладонь, ни тем паче – пинки ногами.
Даже гость случайный захочет уйти,
избегая твой край, где всего богатства –
Слёзы горечи, скомканные в горсти,
как доносы, которых нельзя касаться.
И кого в одиночестве том винить?
Ты жилетки для плача не примешь, руку
друга протянутую, спешишь отбить,
и накапливаешь только боль и муку…
Но касаются всё же, не помня зла,
И надеясь на отклик, пускай и грустный,
Те, кто верить не хочет, что ты – зола.
В океане гордыни твоей искусной
всё хорошее тает, идя ко дну,
Но печаль выплёскивается невольно.
Так же палец затрагивает струну,
И она оживает и плачет: «Больно!»…