В себе мы раздавили сантименты,
Великие артисты мрут в нищете,
Мы выбираем президента,
А что нам сантименты те.
Ах, этот кулинарный поединок,
Как сводит челюсти от глупых рож,
В рекламе чистят зубы как едино,
О, неужели я на них похож?
И не Демьяненко кумир,
А две старушки на эстраде,
Уничтожая светлый мир,
Остротам пошлых школьниц рады.
Что демократия возможно
Неважно, что артисты мрут,
Как те старушки так ничтожны,
По планам, может, ЦРУ.
Китай велик, учил как Ленин,
А нам про Ленина так врут,
Свободой ставя на колени
По планам, может, ЦРУ?
С артистами лет прошлых глядя
В мир человечности как пал
С свободой столько негодяев
Той, что им дали, я узнал.
Великих бы артистов видеть,
Что в нищете так мрут подряд,
А утверждаются бандиты,
Нам о свободе говорят.
О как они свободы ищут
Чьи деньги за бугром в счетах,
Аж до того, что мы все нищи,
Страна богата, но не та.
И русский марш о чем болеют
Что их бы не побил ОМОН,
А им свернуть бы к Мавзолею,
Лежит где кто честней всех он.
А мы все ищем о чем реформы,
А ими уж набит карман.
Но не народа, что не кормят,
Народ в реформах тех болван.
Доярками и сталеварами
Мы были, а теперь зато
Такими стали мы без Сталина,
Что мы теперь уже никто.
Артистов нет великих, дурят
Нас, о свободе говорят.
Но те разрушит кто культуру,
Кричат так громче, чтоб понять.
По радио бабулька плачет,
Что деньги отняли на гроб,
Гайдару памятник, что значит,
Что наш народ вдвойне холоп.
Какая же теперь свобода,
Что с ней теперь вдвойне холопы.
Жесток был Сталин, но зато
Что власть добра, что мы никто.
Ах девяностых вот реформа,
Что трудится кто, тех не кормят.
Что демократия то есть,
Зато растоптана в грязь честь.
Год не семнадцатый, что бары,
Что ты никто теперь народ,
Доярки были, сталевары
Осуществляли в космос взлет.
И мрут ненужные артисты,
Когда в стране культуры нет
Растоптанной, а о фашистах
Нам говорят уж сколько лет.