1.
Могущественно одиночество.
Оно приходит не на час.
В нём ты без-имени-без-отчества.
В нём ты без грима, без прикрас.
Не бойся. С верой, по неверью ли,
но там очутишься, где тьмы
пахали исповеди перьями
от Калки и до Колымы –
земным сообществом непризнанным,
повязанным в единый клан, –
непобедимыми харизмами
вошедшие в словесный храм.
2.
Какое это одиночество,
когда мы грудами лежим?
Но почему-то очень хочется
включить совсем иной режим.
В нём звёзды бродят неприкаянно
и светят нам издалека.
Мы к ним пылающими стаями
летим, крича, через века,
не замечая, что порталами
Пространство лжёт и губит нас.
В нём незаметны искры малые…
пока их проблеск не угас.
Тогда во мрак они ссыпаются
Земли,
соединяясь в слой.
Набат в камине распаляется
и лавы льёт в провал ночной.
3.
И вдруг… душа твоя касается
души счастливой невзначай…
Ты превращаешься в красавицу…
И на столе душистый чай,
в окне, в багете не изысканном,
миры роскошные скользят…
Смотри в них ласково и пристально…
впитает Космос этот взгляд
из-под ресниц полуопущенных,
зрачков вселенскую тоску,
и радость, и печаль о пустынях,
и тягу к новому листку.
И рук венец с перстами нежными,
и ненасытные уста.
И старый сад, что юн по-прежнему
там, где земля давно пуста.
4.
Тепло неистощимо доброе
твоё
согреет тех, кто жив.
Не плачь ни загодя, у гроба ли,
свои обиды взворошив.
5.
Ей богу, это просто чудится,
что невесома и бледна.
Возьми олимпус – и по улице,
за город, в поле, где видна
связь всех материй и Пра-Матери,
где место каждому дано.
Где звёзды – рыбками в фарватере,
ныряя ввысь, спешат на дно.
Затвора возглас –
алым всполохом
во имя Солнца.
Рухни, грот
промозглый!
Благовестен Колокол.
Всё может быть наоборот.
Страстная неделя. 10.04.12 г.