Намеренью конец и да - не умер я!
Возвышенный мотив, душевный перелив
И счастья белый куль с забором от ворья,
Поскольку тот, кто жив, при здравии - счастлив.
Вериги отошли ещё на задний план,
А ножки у стола довольны и прямы,
Объёмно - вездесущ великий истукан,
Судьба моя не ждёт ни веры, ни сумы.
Намерянно грустны в пустыни миражи,
Высокий перевал белее всех сметан
И верхний мавзолей мне приказал, - служи,
А я ему в ответ, - не узок ли карман?
Весёлый перелив остался при столе,
Где не воды стакан, а сколок хрусталя,
А тихая мечта, что прячется во мгле,
Сжимает силу в твердь доспехов короля.
Великий наверху мне прказал, - не пей!
Весенний соловей летит к твоей дали,
И прячется в кустах величье от корней,
Листвою погулять решились хрустали.
Они премного трав замеряли в хрусталь
Пусть он не превзошёл по цвету мой мираж,
Пускай не отстают страданье и печаль,
Пусть вечные живут — мой истукан и страж.
Наверно это я - зеркалье хрусталя,
По трезвости я - бог, по огурцам мастак,
По млечным берегам вращается земля,
Пускай счастливый бомж складирует ширак.
Приромантичен строй блестящих эполет,
На празднике волхвов великий одарил,
По горним небесам уплыл пустой корвет,
Конечно не пегас, конечно же без крыл.
Дождался тот, кто ждал, сопровождавший бриз
Без тягости, а флёр по масти эполет.
Кричу своей судьбе восторженное "бис"!
Поскольку по нутру на хрустале обед.
Великий, препрости, моей воды испей,
Хрустальный твой графин, ведь тот ещё сосуд
И погоняй со мной по небу голубей,
Они без хрусталя счастливые живут.
Я снова ухожу туда, где просто луч,
Великий барабан, а я при нём верблюд.
И мёд - святой нектар, доподлинно пахуч,
Его богам сейчас на завтрак подают.
Сшонэ 110412