Я.Д.
Это ночь, это дым, это мой и его девяностый.
Перестройка идет - и пора бы: течет потолок,
Ты слыхал ли - вчера умер Цой;
Мы живы и несносны,
Мы не можем скорбеть слишком долго - и он бы не смог.
Там поют: "Перемен!" - на советской прокуренной кухне,
Мы в парадной целуемся так, будто завтра умрем,
И у нас нет ни джинс, ни колец, но от голода пухнуть
Не придется, пока нас чуть больше, чем просто "вдвоем".
Это просто - лишь быть, и нельзя в это время иначе,
Это просто - раз в год заходить в угловое кафе,
Может быть, завтра именно он попадет под раздачу,
И сошлют нас из Питера к Белой, работать в Уфе.
И поэтому здесь он целует меня, вжавши в стену,
Я снимаю очки с него - пусть он без них не привыкший,
Он отстриг свои волосы, что этой ночи темнее,
А на кухне лежит принесенная спелая вишня,
И друзья наши пьют и поют - вот они, нараспашку,
Мы такие счастливые - просто забить бы на это,
Ничего сейчас, кроме любви, нам не кажется важным.
И потом - самый черный час ночи ведь перед рассветом.