свет наполняет комнату,
едва касаясь лица,
плавно скользит по контуру,
остается в углу мерцать;
проснулись опять по отдельности,
он утром не застилает кровать;
она по-прежнему хранит ему верность
и заставляет себя молчать.
он завтракает в одиночестве
и не думает ни о чем;
она пишет: «Его высочество
никогда не сделает ход конем».
в коридорах на стенах вечности
надпись его рукой:
«моя гордость уже не лечится;
мне нужны тишина и покой».
в глубине оживленного города
он так и умрет один,
она похоронит молодость;
Господь ухмыльнётся и скажет:
«Кретин».