…Вот смотрю на себя сейчас в зеркало – и что вижу? Развалины былого телосложения, вот что! О-хо-хошеньки-хо-хо! И знаете, сколько подружаек с удовольствием отметили перемены в моём облике? «А ты потолстела, Дубцова!» – говорит мне, например, Ленка Конюхова. Как будто это правда! Или как будто я сама этого не замечаю... Ну, может, и потолстела! Так разве я сделала это не позже всех? То-то же! Вроде, и отобьёшься, но самолюбие-то всё равно уязвлено? Я же вам не жилплощадь, чтобы расширяться с чувством собственного достоинства!
С этой самой Ленкой мы когда-то учились в одной школе, в параллельных классах, и она упорно всю жизнь называет меня по моей девичьей фамилии. И ладно. Кто бы обижался, только не я. Особенно теперь, когда моя племянница Ириска стала-таки вполне себе знаменитой, и на дикий Ленкин вопль через дорогу: «Дубцова!!!» – несколько человек оборачиваются не только затем, чтобы повертеть пальцем у виска.
Да, но о чём, бишь, я?.. Лёгкость мыслей прямо необычайнейшая… А! Это я смотрюсь в зеркало воспоминаний…
…В Культпросветучилище, прямо на решётке гардероба, висит злобное объявление о необходимости срочно! пройти! флюорографию! а то!.. И мы с нашей гардеробщицей, пожилой, лет сорока, тёткой, давно пропустив все сроки, идём сдаваться последними, в дополнительно отведённый для опоздавших день.
Прямо в неурочное время – во время уроков. Нас выдернули с насиженных мест приказом директора. Меня – с пары, а её – с вешалки…
И вот раздеваемся мы в предбаннике медицинского кабинета. Я быстренько стянула с себя футболку и стою трясусь, голая по пояс, как положено.
Тётка разболокается не спеша, самоуважительно. Снимает шаль. Снимает кофту. Снимает блузку (я смотрю с интересом: сколько же на ней насдёвано!) Снимает комбинацию. Снимает крестик (я хихикаю). Снимает бюстгальтер. И поворачивается ко мне лицом. Батюшки светы! Таких титек я в жизни не видывала! Просто два десятилитровых ведра! Но я зря стараюсь стереть сочувственное выражение со своей изумлённой физии. Потому что это она, эта несчастная тётка с чудовищными телесами, смотрит на меня с жалостью! И заявляет безапелляционно: «У тебя глисты»! «С чего это вдруг?» – очумело спрашиваю я. «Да тут к бабке не ходи. Солитёр. Он и есть, точно. А то чё бы ты была такой прозрачной!»
И она всё качала сокрушённо головой, и цокала языком, и вздыхала… Представляете? «Ну, – прервала я её назойливую пантомиму, – красота понятие относительное!» И пошла флюорографироваться, крутанув попой в микроскопической юбке перед носом каракатицы.
Да… И мы когда-то были рысаками! Пойду куплю себе чего-нибудь в утешение…
…Кстати, мой кошелёк – он по-прежнему тощ. Хорошая, между прочим, фишка – написать на кошельке: «Хочешь похудеть? СПРОСИ МЕНЯ, КАК!!!»