Под сенью утомлённых граций
Сидел задумчиво Гораций.
Он жаждал смены декораций
И оглушительных оваций.
Затем к нему пришёл Овидий
И златоносный Апулей
С охапкой устриц, змей и мидий,
И с криком радостным: «Налей!»
Петрарка прошептал Лауре:
«Однако, блин, чума, в натуре!
Зачем жениться мне на дуре?
Ты мне и ближе, и милей».
Послушай, брат мой Алигьери,
Верни кольцо своей мегере,
Ведь это точно не по вере,
Хотя в аду тебе сытней.
...
Бывают же метаморфозы,
Особенно после удачной дозы,
Переходящей плавно в позы
На фоне бредящей весны!
Ах, не оставьте же поэта,
Отдайте мне мою Джульетту,
Чтоб я, её теплом согретый,
Забыл фантазии и сны.