Парус
Суровыми нитками сшитое слово –
Мой парус – в придачу к дневному веслу…
Покойный отец говорил: «Ты сурова,
Но всё, что ты пишешь, – тоска по теплу!»
Тоска по теплу… В летний зной – тем паляще…
Рабом на галере, прикованным и
От этого смирным и не говорящим
О звёздах и розах, - поскольку с людьми
Ему ли, рабу, говорить? Где уж… Где лишь
Невольник-собрат – только с ним – на износ,
До смертного часа прикованный, делишь
Ты цепь и скамью, - не до звёзд, не до роз…
Но ветер подует… И, в штиль обескровлен,
В ночную небесную бездну задрав
Поникшую голову, ахнет и вздрогнет,
Свободою звёздной искупленный раб!
И странная песня плеснёт из галеры,
Сольётся с солёной морскою слезой -
Горчайшая песня надежды и веры,
Скреплённая пряжкой – зелёной звездой…
И в пряжу времён эта песня вплетётся,
Морскую звезду и жемчужниц стада
Притянет мотив её... И об утёсы
Разбиться ей не суждено… Лишь вода
И ветер ей судьи… Пусть смотрит угрюмо
Надсмотрщик – он тоже бывалый матрос…
И розовый запах сочится из трюма,
Сливается с огненным запахом звёзд…
Мой парус суровый – мой огненный полог,
Подспорье рабам, изнемогшим в трудах!
Тоска по теплу, разгони вечный холод,
Пусть кровь оживёт в стылых жилах! Стыда
Не ведает песня, - рабам, звездочётам,
И всем королям беззаветно служа,
Она небесам лишь одним подотчётна,
Средь звёзд обнажённой душою кружа!