Боже, ты когда создавал весну
наверно валялся где нибудь на полу,
и бормотал в постпохмельном бреду:
"небо должно быть серым. Дождь едва ощутимым.
Люди слегка на грани от желания быть любимыми.
Память их переполнена письмами.
На которые ответ не получен.
Города после зимы одинокие и измученные.
Разрушены пробками и авитаминозом..."
Ты потом пришел в себя.
Но поздно.
Исправить нет возможности.
Боже. Я черпаю силы в тревожности.
В молчании и неудачах.
Если вдруг я заплачу,
ты ударь меня по лицу.
Как и положено ласковому отцу.