Шекспир сказал:
Мятеж не может кончиться удачей,
В противном случае его зовут иначе*.
Противный случай?
Чем он противнее, тем меньше шансов ему стать удачным.
Наш («наших») прелестный случай – как его-то звать иначе?
Бунт? Бессмысленный. А. С. Пушкин.
Путч? Пучинный путь. На дно он их утянет.
Переворот? Кишок заворот. Несварение и поносище.
С может – судорога?
Да, она.
Последняя корча гибнущего КП-эсэсовского режима.
Корчат из себя спасителей.
Приурочили к празднику Спасителя.
А начали ночью, как тати разбойные.
В лучших традициях 1937-го.
Ровно в 4 часа, любимое время Адольфа Шикльгрубера.
Тот тоже «спасал».
На пряжках его зольдатен было написано: GOTT MIT UNS.
«Бог с нами».
Бог с ними.
Жалкие они.
Командуют армией, а руки трясутся.
Видели Временного, когда он объяснял недуг своего «хорошего друга»?
(Арестованного специально для выздоровления.)
А ведь было время – жена Временного была в глубоком удовлетворении от здоровья мужа.
И вот дожил – государственный муж, взявшийся успокоить огромную страну, пять пальцев ручных не может чтоб не дрожали.
Лечить таких надо.
Впрочем, они неизлечимы.
Страшный у них недуг.
Смертельный.
И в последней стадии.
Объясняют, объясняют, объясняют – а в зале хохоток.
Исторический смех.
«Человечество смеясь расстаётся со своим прошлым».
Это понимал их Учитель.
Они – не понимают.
«41», 21 августа 1991 г. Специальный выпуск в дни путча
* Сказал это не Шекспир, а Джон Харингтон, давний английский поэт.
Ошибка имеет окраску того момента, когда писалась «Судорога». Было так. Когда объявили, что власть перешла к ГКЧП, от Зеленоградского горсовета был отправлен в Москву автобус с депутатами, куда сел и я. По Ленинградке мы двигались в общем транспортном потоке с солдатами. Все были в каком-то нервном напряжении. Но в центре Москвы меня поразила обстановка: на улицах бронетехника, а метро работает, люди идут как обычно. Я нащёлкал снимков напротив Елисеевского магазина и у Александровского сада возле Кремля, взбирался на БТРы. После этого отправился в «Педагогическую книгу» (никогда не пропускаю книжных магазинов!), стал листать то, что лежало на прилавке. Вижу вот эту цитату, якобы из Шекспира (именно так было сказано в книге), и думаю: как уместно, это просто мне послано небесами, немедленно в статью!.. Об ошибке, допущенной в книге, я узнал годы спустя.
Мой минипамфлет был написан в тот же день и тотчас сдан в номер.
Здесь уместно сказать, как вышел этот номер газеты. Ведь ГКЧП запретил всю печать в стране, кроме «Правды» и ещё одного-двух изданий. Но мы в те дни делали что могли. Редакция газеты «41» находилась в здании горсовета и РК КПСС. В горсовете был штаб демократов, и было опасение, что вот-вот всех «повяжут». Поэтому я погрузил в свой «жигуль» редакционный компьютер и отвёз его на квартиру одного знакомого, усадил верстальщика. Сам отправился собирать материалы для номера. Работали всю ночь, к утру оригинал-макет был готов. Но неясно было, где его печатать. Своей типографии у газеты не было, а «Полиграфцентр», где мы печатались, нам не подчинялся и теперь должен был выполнять команды путчистов.
Решено было идти к главе города Ищуку Алексею Алексеевичу, было известно, что он поддерживает демократов. Но пока мы (мы – это гл. редактор Черных Сергей и я) добрались до Ищука, прошёл ещё день и был сверстан ещё один экстренный спецвыпуск. Ищук наложил визу: «Типография. Прошу напечатать». Как раз к тому моменту, когда объявили о крахе ГКЧП и сборе москвичей на митинг у Белого дома, оба номера были готовы. Мы погрузили пачки с газетами в служебный автобус, опять отправлявшийся в Москву, и раздали газеты на митинге, где собралось море народа, выступал Ельцин. Никакой другой прессы на митинге не было видно.