Карнавал мешает краски, с глупых рож сдирает маски,
Откровенность, откровенность - голый идол без лица...
Ну-ка, кто здесь непорочен? Этот мир, как стыд непрочен
Тех, кто хочет убедиться в неизбежности конца.
Рваный гул чумных оваций рушит хрупкость декораций,
Обыватель лезет лапой Коломбине за корсаж...
Лаком Жан и Яков лаком... Кто не любит булок с маком
И жалеет на обертку опостылевший мираж?
Руки, глотки, рыбьи лица...Насладиться... Насладиться...
Утирая кровь, хохочет полоумный Скарамуш...
Истекая вечной скукой, рядом с воющею сукой
Тает небо грязно-алым в отраженьях мутных луж.
Ежевичным терпким соком ночь течет по сорным стокам,
Эпатаж кровавой раной ощерил румяный рот,
Мнится в вязкой круговерти мятный вкус желанной смерти,
Острой гранью медный месяц распорол небесный свод...
Цепких пальцев прикасанье... Сотни тел - одно Дыханье -
Из небесных зазеркалий черным шелком льется Тьма.
Искаженный лунным светом, тонким бледным силуэтом
Дрогнет злой излом бауты, гордецов сводя с ума.
Имя... Имя... Немо, мимо сумасшедшей, шлюхи, мима...
Сонный взмах текучей стали шепчет: "Дальше - тишина..."
Цепь раба и господина свиты страхом воедино,
И в безОбразном уродстве ныне месть воплощена.
Поздно, бедный пленник страсти... Жаждой жизни, жаждой власти
Льстивый бес распялил руки к перекладинам креста...
И отныне в каждом шаге ты подвластен воле ваги,
Навсегда брезгливой маской исказившей складку рта.
Истлевая, рвутся нити, Дож, бледнея, жмется к свите,
Ртутный шарик сердца пляшет на ладони у глупца.
Узкий путь тебе доверен. Выбор сделан, шаг измерен.
Из прорехи смотрит Бездна серой тенью без лица.
Тихий шепот черной ткани... Мир дрожит на хрупкой грани.
Еле слышным метрономом бьется жилка на виске...
Удержать живую Небыль!...Но опять в пустое небо
Молча смотрит маска смерти на заплеванном песке...