1
Освободить от мусора людей!
Я – как водитель мусорной машины.
Жаль, - мусор вывозить из жизни
Поэтов да милиции удел.
Я чистой жизни, как любви хочу.
И чистотою легче восторгаться.
А в нашу жизнь с метёлкою вторгаться,
Как рану обрабатывать врачу.
«Не выметайте мусор из избы! –
Сказал когда-то первый лакировщик. –
Есть недостатки, но о них – короче
И лучше вам по закордонным бить!»
И выше небоскрёбов наши деревеньки?
Нет нищеты, но свирепеют деньги…
2
Нет нищеты, но свирепеют деньги.
И мы вернёмся на круги своя?
И человек – домашняя свинья?
И глупая мечта, мечта об интеллекте?
Скорей успеть побольше нахватать нам
Бумажек розовых, как козырных тузов,
А души нищие, пусть без трусов,
По жизни шляются, позорные фатально.
«Кем вы работаете? А заработок сколько?»
Издержки есть в распределеньи по труду:
Без матзаинтересованности – скользко.
Мне в высшей степени плевать на деньги:
От глупости родителей страдают детки.
3
От глупости родителей страдают детки:
Они, как губки впитывают дрянь:
Собой мы травим их в такую рань,
Их не отмоешь потом пятилетки.
Мы все предатели, предавшие детей…
Хочу, чтоб дети были лучше нас:
Хочу, чтобы во всё совали нос.
Жаль, - мы не стали воплощением идей,
Святых идей, что кровью наших предков
До нас вписали на истории листы.
Я предкам вовсе не желаю льстить:
Идейный в наше время редок.
Спасенье человека в творческом труде.
Быть несчастливым человеческий удел?
4
Быть несчастливым человеческий удел?
Добро и зло одновременно верховодят?
Да, в голове, в душе у нас хаосик,
Но держим мы себя в смирительной узде…
Никто собой не хочет рисковать.
Да, времена апостолов увяли…
А наш бардак, он создан нами!
В клоповник превращаем мы кровать…
Мы приняли бессилие своё:
Оно закон, ниспосланный нам свыше?
Но, ведь, свободными, раз были вы же
И отступило, ведь однажды сволочьё?!
А человеку надобен приют.
О боже мой, как на Руси-то пьют!
5
О боже мой, как на Руси-то пьют!
Пожар, как будто, страшный заливают:
От боли сердца убегают в аут,
А сердцу больно, когда душу бьют.
И человек бежит и тянется к другим:
Он в лабиринте мозговых извилин
Один плутает: безнадёжен и безвинен,
А горлышко бутылки – выход к дорогим.
Припасть на время к волчьему плечу:
За вход же плата – так – немного денег…
А человек – стремленье к наслажденьям?
Я клык за зуб не предлагаю палачу.
Цена же человеку, как копейки с тары…
Приходит горькое похмелье – старость.
6
Приходит горькое похмелье – старость.
Встаёт вопрос: зачем ты, дядя, жил?
Грёб под себя на кой чёрт, скажи?
Соседям дань платил я, как татарам.
Мне больше всех не надо было вовсе,
Чтоб было всё как у людей:
Своё отбухал и спокойненько балдей:
В зад не клевал сомненья вопросик.
А сколько я без денег-то, ощипанный-то, стою?
Я – черепашка в панцире вещей:
Бронироваться стоило ли вообще?
Вопросы С. Есенина: «Кто я? Что я?..»
Не устоять мне под двойным ударом.
А многим многое даётся даром.
7
А многим многое даётся даром:
Успех у женщин, деньги, «должностя».
Свой путь наверх ближайшими мостя,
Прут Ченгизханы, прёт скипидаром…
Быть гением тяжёлый и опасный жребий,
А слава слишком дорогая сласть.
Капризная. Грубей, надёжней власть.
От жизни честной – не жиреют.
А ради денег надо горб ломать,
Колючим проводом выматывая нервы,
Деваться некуда: мы – коллекционеры,
Изводим кровь, как лимонад.
Исходим завистью мы к современному луию…
И без стеснения многие плюют.
8
И без стеснения многие плюют
На то, что было свято предкам:
И не оплёванное – редкость,
Апостола подозревают: плут!
Как жаль не собирают анекдот:
Вот антология общественного мненья!
Окаменевшие дерьмовые мгновенья
На Страшный суд не вынесет никто.
Ужасна – истина, неблагодарен – человек,
Как вывел Фёдор Достоевский.
Что мир спасёт? Вопросик надоевший.
Не красота – соцсправедливость. Я – повелел.
Богиня справедливости, меня ты надоумь!
Любовь и секс, как самбо на дому…
9
Любовь и секс, как самбо на дому.
Страшнее зверя человек голый!
И взгляды близких, как уколы.
И топят совесть, человечки, как Муму…
Нас загоняет с омерзеньем быт:
Вот где мы обречённо не кумиры,
Мужи – скоты, а бабы – мымры.
Меня вот бытового можно и убить.
Отращиваем ненависть. А ведь была любовь,
Но не для быта, прав был Маяковский…
Согнусь и я на счастие подковкой,
Но не распутать Ариадночкин клубок…
А на подкову так похож хомут.
Колчан из сердца делает Амур.
10
Колчан из сердца делает Амур.
В любовь я вечную, прости, не верю,
Хотя Петрарка и любил, наверно,
Но вряд ли позавидуешь ему.
И познанный тобой, разочарует человек.
Своё – не ценят, а чужое – слаще:
Соседки облик манит, злачен,
И вот уже ты перьев трёх ловец…
А слаще женщины нет в мире ничего,
И даже слава не сравнится с нею!
Я не развратник, - уверять вас смею
И хоть наш кодекс вечно начеку,
Вы знаете, чего мозги туманить,
Что нас бежать из быта манит.
11
Что нас бежать из быта манит?
Кто книгу перечитывает сотню раз?
Непостоянство – камень, а не грязь.
Иль вас, Сизиф, соседка не дурманит?
Лет через семь я обновляюсь вновь…
Разврат, конечно же, эрзац любви.
Сто раз не любят, разумеется, - увы!
В квартиры, как сквозняк, врывается любовь.
А рабство добровольное, уж не свобода ль?
Душа не может безработной быть,
На золотой цепи нас держит быт
И ты слезливо: «Поздно мне!» - лопочешь
На красный свет куда бежать от губ?
Не выбросить в окно, не выпросить отгул…
12
Не выбросить в окно, не выпросить отгул:
Любовь берёт тебя, несчастного, за жабры
И ей плевать на доводы и жалобы:
Бастилию, братишка, атакуй!
А ты сползёшь по тёпленькой стене:
Из слёз своих ты сядешь в лужу, -
Смиренье выгодней, спокойней, лучше.
Но лучше – выколоть, что счастья нет.
Но счастье есть и только лишь в любви.
Брак – по созданию людей шарага.
Бессмертная – детишки – радость.
Потом соврёшь ты: я тогда сглупил…
Привычней жить на правом берегу.
Соседки-ангелы по лестнице бегут…
13
Соседки-ангелы по лестнице бегут,
Недавно были – маленькие крошки…
На лысине неощутимы рожки?
Я – мрачный юморист, не балагур.
Конечно, дети – человечий слысл:
Умней пока мы не придумали, бедняги,
Капитулянтские пелёночки подняли…
Ради детей действительно – смирись!
Они, как банк несбывшихся надежд.
Иллюзия, что у моих всё будет по-другому:
Но их затянет тот же омут
И ты себя надеждами не тешь.
Себя – возможно, жизнь – не обманешь.
Смотрю я в будущее, а оно – в тумане…
14
Смотрю я в будущее, а оно – в тумане.
Какой же уготован жизненный конец?
Венок из олимпийских мне колец?
Не реализовал какое дарованье?
Поэты смерть умеют угадать;
Её им – по заказу – преподносит рок.
Меня мужичий не пропорет рог?
Или – возьмут изморные года?
Мне мой конец, по правде, безразличен.
Я больше в жизни, чем в стихах поэт.
Я вечными болезнями сумел переболеть.
И правде верно я служил, язычник.
Одну я предпочёл из множества идей:
Освободить от мусора людей.
15
Освободить от мусора людей.
Нет нищеты, но свирепеют деньги.
От глупости родителей страдают детки.
Быть несчастливым человеческий удел?
Сестре Валентине
О боже мой, как на Руси-то пьют!
Приходит горькое похмелье – старость…
А многим многое даётся даром,
И без стеснения многие плюют.
Любовь и секс, как самбо на дому.
Колчан из сердца делает Амур.
Что нас бежать из дома манит,
Не выбросишь в окно. Не выпросить отгул…
Соседки-ангелы по лестнице бегут…
Смотрю я в будущее, а оно – в тумане.