Солнце скрылось за горизонтом, и аэропорт, лениво потягиваясь и выключая поэтажно лампы, стал погружаться в дымку сна. Людей становилось все меньше. Как будто всех забрал последний чартер до Сингапура. Уставшие бармены спешили сдать свою смену и отправиться домой, где их давно уже ждал остывший ужин на столе и остывшая половина кровати... Одинакового цвета униформы слонялись, словно тени, безликие и одинокие, но выполняли свой долг до конца: чистили, подметали, мыли...
Все это она видела сотни раз в своей жизни. Кажется, количество ее полетов можно было сравнить только с количеством переработок востребованной стюардессы.
Встречи, расставания, слезы радости и грусти, искренние объятия и официальные рукопожатия, робкие ожидания и страстные поцелуи - все это было для нее уже привычным. Аэропорт стал неотъемлемой частью ее жизни.
Если кто-то проводит треть своей жизни во сне, то она это время торчала в самых разных аэропортах мира - удобных и не очень, огромных, как целые города, и совсем маленьких, как гостиная комната... и, перебираясь от одной страны к другой и уже устав удивляться восточной нелогичности и европейской строгости и сервису, она снова летела в Россию, где одновременно нет ни логики, ни сервиса...
Хотя Таиланд и стал для нее вторым домом, заснеженный Норильск, серый, слякотный, еще как следует не оттаявший от суровой зимы, - хотя лица людей не оттаивали там даже весной - был ей все равно роднее.
Еще 7 часов и она будет дома! Так странно, она уже давно забыла, как это "быть дома" - сколько себя помнит, то и дело перелетает с места на место, сегодня дом - Стамбул, а завтра - Прага. Если быть до конца откровенными, то она уже с трудом может определить, где ее дом...
Но на этот раз все будет по-другому. Она так решила...
Она, которая влюблена в минимализм японских ресторанов, сердечность и добродушие La Casa, горячий капучино из Starbucks и теплое Андаманское море, теперь готова остаться в холодном, заиндевевшем сибирском городке и готовить на Новый год традиционный «Оливье», заправленный жирным русским майонезом и соленым огурцом...
Как же долго они к этому шли! Как же долго они этого ждали!
Он говорил ей: «Останься», она улыбалась и доставала из кожаной Chanel билеты на очередной самолет и говорила: «Не могу, меня уже ждут, и билеты на руках». Он лишь вздыхал, крепко обнимал ее, как будто в последний раз... а затем они молча ехали в аэропорт. Он знал, что с ней бесполезно спорить. Она сейчас занимается «саморазвитием» и «самореализацией», как она сама любила повторять. А семья не волк - в лес не убежит...
Бывало он не выдерживал - звонил и еле слышно произносил: «Извини, я так больше не могу... все кончено...» Она в такие ночи не спала: доставала самый теплый плед, - хотя за окном столбик термометра неумолимо полз вверх - наливала себе кружку горячего зеленого чая с жасмином, добавляла в него несколько капель лимона и садилась, укутавшись, на балкон смотреть на звезды, зная, что под градусом 38,7 они обязательно встретятся взглядами на «их общей звезде»... Проходили недели - он не звонил. Она же, приходя домой под вечер и валясь от усталости, лишь вертела телефон в руках - нелепая гордыня не давала набрать номер, который она знала наизусть...
«Как же он не может понять, я это все для НАС делаю, чтобы мы потом хорошо жили»,- уговаривала она себя. Дура! Какой же бред могут нести молодые женщины... он мог обеспечить ее беззаботной и полной радости и яркими впечатлениями жизнью! неужели она, действительно, верила в то, что он когда-нибудь воспользуется ее положением и банковским счетом! Единственная причина, по которой он принимал все ее "самореализации" - это понимание, что для нее "это" важно, а для него было очень важным все, что было важным для нее.
Затем она набирала короткое сообщение, но страх услышать, что теперь это расставание навсегда, преобладал, и краткое послание так и хранилось в черновиках. Пролетало еще несколько недель, иногда месяц, а он все не звонил, и тогда она не выдерживала: вылетала из дверей офиса, как смерч, и все знали, что в ближайшие три дня ее в этой стране точно не будет. Через час она уже стояла у стойки регистрации и летела обратно, к самому дорогому человеку на Земле, без которого жизнь была просто пустой красивой упаковкой.
Когда она приземлялась, в России было раннее утро, она брала такси и неслышно открывала дверь ключом. Кто-то скажет, она изрядно рисковала, но эти отношения были не похожи на другие - они строились не просто на симпатии, влечении и понимании; фундаментом было доверие, которое прочнее всех интриг и уловок.
Она проходила на носочках в комнату, где он сопел в обнимку с ее плюшевым мишкой, подаренным ей на их первую годовщину. Потом она "вытягивалась" вдоль него, обнимая его сильное мускулистое тело. О, как она любила обнимать его! как она любила запах его тела, который заполнял всю комнату! который заполнял всю ее! И в такие минуты она искренне не понимала, как она могла жить без всего этого те долгие месяцы...
Так они спали до обеда. Просто когда он открывал глаза, любимый женский аромат Hugo Femme окутывал его нежной дымкой, и он понимал - она вернулась, и каждый раз надеялся, что в этот раз - навсегда. А потом он просто лежал, боясь пошевельнуться, дабы не разбудить свою фею - ведь он как никто другой знал, КАК она выкладывается на работе, и ЧЕГО ей это стоит. И это были самые волшебные два дня: они валялись, обнявшись, смотрели романтические фильмы про любовь, но обязательно со счастливым концом; гуляли, собирали осенние листья в букет или лепили снеговика; катались на речном трамвайчике и кормили уток; готовили ее любимые суши на кухне дома... или просто устраивали в ближайшем парке пикник. А потом она снова доставала из своей сумочки билет и исчезала...
Но однажды утром она открыла глаза и поняла, что ей тяжело дышать. Сначала она подумала, что в комнате стало слишком жарко, и включила кондиционер, но это не помогло. Тогда она распахнула пошире балкон и начала глотать воздух, словно рыба, выкинутая из воды. Тошнота, странный комок подкатывал к горлу, и она не могла с этим справиться. Тогда она подошла к трюмо, взглянуть не посинели ли губы - мама рассказывала ей, что если посинели губы - значит что-то с сердцем, она подумала, что если что-то с сердцем, то значит надо пить корвалол - кажется так их учили еще в университете... Подойдя к зеркалу, она совсем забыла про синие губы, - ее взгляд остановился на любимой фотографии: она каждый день начинала с него и им день заканчивала.
Странно, однако когда она взяла его фото в руки, скованность в груди, как рукой сняло, как будто ничего и не было. Еще минута, и она поняла, что все, что ее окружает сейчас, без него - бессмысленно; все это - мишура и пустота, и только он имеет в этой жизни смысл.
Она прибежала в офис, извинилась, как могла, собрала вещи и уехала в аэропорт. Но теперь не для того, чтобы вернуться сюда снова, а если и повторить поездку сюда, то только с ним, единственным желанным.
Она возвращалась.
Возвращалась домой.
Туда, где ее всегда ждали.
Она достала телефон и судорожно набрала его номер:
-АллЕ....
-Арин, что случилось????? С тобой все в порядке? - испугался он.
-Нет, то есть да! со мной все хорошо, не переживай... я просто звоню сказать тебе, что очень тебя люблю, и что я... не могу без тебя... и поэтому я лечу домой... ты еще хочешь быть со мной вместе? - зашвыркала она носом в трубку.
-Я? Конечно, хочу! Зайча моя, милая моя, хорошая моя, я тебя очень люблю! - воскликнул он, и слезы, скупые, мужские, потекли по его правильным скулам.
7 лет! 7 долгих лет! Как же он этого ждал! Теперь у них будет настоящая семья с их маленькими семейными праздниками, она родит ему дочку, а он будет гордиться своими красавицами. Он закажет ей целый вертолет алых роз, когда будет забирать их с малюткой из роддома! да-да, именно вертолет, точно не меньше!
Сколько же раз он прокручивал этот момент у себя в голове!
По воскресеньям они будут ходить в кино, по утрам - [вместе] совершать пробежки в парке. Они заведут себе красивого пса и вечером, уютно усевшись на диване с круглыми кружками зеленого чая с жасмином и капелькой лимона, они все вчетвером будут смотреть вечерние новости. А на Новый год они [вместе] будут наряжать елку, а когда малышка уснет, будут класть подарки от Деда Мороза, а наутро весело разворачивать их и смеяться. На зимние каникулы они будут ездить в Австрию кататься на лыжах, а на летние - в ее любимую Италию. Им еще столько надо успеть сделать [вместе]! У них теперь целая вечность впереди и один день в запасе!
Она не могла дождаться, когда же наконец-то объявят посадку, а стрелки часов, как будто застыли на одном месте, она даже подумала, что часы неисправны... вдруг девушка со смешным тайским акцентом объявила, что пассажиры, летящие рейсом «Бангкок - Норильск», могут проходить к выходу 1F.
Она еще раз позвонила ему из самолета, сказала, как сильно любит и что хочет сапоги-скороходы, чтобы побыстрее оказаться с ним рядом, обнять его покрепче и потрепать его густые черные волосы.
Он сказал, что приедет и встретит ее, потому что не усидит дома - лимит ожидания исчерпан... А она и не сомневалась, что именно так и будет.
Самолет взлетел. Всех попросили выключить телефоны.
Это был самый мучительный полет в ее жизни: каждую секунду она смотрела на часы и считала, сколько миль пути им еще предстоит пролететь, стандартные кресла бизнес-класса теперь почему-то стали жутко неудобными, и, как назло, уснуть она так и не смогла...
Наконец-то, капитан объявил, что через 25 минут самолет приземлится в аэропорту Норильск города Норильск.
"Забавно," - подумала она: "Неужели никто не может придумать название аэропорту отличное от названия города... ну чтобы не звучало так...ммм...забавно."
Она вышла из самолета.
Жуткое волнение охватило ее душу. Но она не могла понять ощущений, переполнявших ее сердце. Она боялась этих чувств: это было не предвкушение радости, не момент, когда сбываются все мечты... Что-то очень острое вонзалось в грудь, но она никак не могла понять, что происходит.
Она постаралась успокоиться: «Так все, дыши ровно. Ты долетела, благополучно приземлилась, сейчас пройдешь паспортный контроль и увидишь самого дорогого в мире человека...»,- но именно в тот момент, когда она подумала про него, ей как будто кто-то дал под дых, она даже вскрикнула и схватилась за бок. Кое-кто обернулся, кто-то подошел и спросил, не помочь ли ей. Все было, как в тумане. «Что происходит???» - задавала она себе молча вопрос. Но в ответ доносилась только звенящая тишина...
Ей стоило нечеловеческих усилий пройти все эти посты контроля. Когда она очутилась возле выхода в город, она даже не сообразила, что оставила сумочку с документами и кредитками у таможенников. Пронзительный писклявый крик девушки, которая бежала за ней, чтобы отдать сумочку, вернул ее в реальность. Настолько отвратителен был этот писк...
Она достала телефон, набрала его номер - ведь его до сих пор не было, а на него это ой, как не похоже! Он всегда был как минимум за час в аэропорту - все боялся пропустить ее самолет, хотя обычно самолеты еще и задерживались...
На том конце трубки робот ответил: «В данный момент аппарат абонента выключен или находится вне зоны доступа сети...»
Да нет, не может быть, наверное, ошиблась номером. Она нажала кнопку вызова снова. Ее сердце сжалось... Что случилось? Он никогда не выключал телефон, и ее ругал, когда она так делала.
Она подождала еще час.
Она боялась уехать и разойтись с ним... но больше сидеть и ждать она не могла. Выбежав из зала ожидания аэропорта, она села в такси, которое понесло ее в кромешной тьме к милому дому...
Дороги были пусты, поэтому возле подъезда она оказалась уже через 45 минут - небывалый рекорд, обычно на путь домой требовалось не меньше полутора часов... но сегодня, как будто вся Вселенная ей помогала и переживала вместе с ней.
Пока она ехала в лифте до девятого этажа, она все успокаивала себя тем, что, возможно, у него разрядилась батарея, и он не успел ее зарядить. Или может, он потерял телефон. А может, забыл на работе... все это звучало, конечно, нелогично, потому что он был очень организованным человеком, настолько организованным, что порой ей даже не верилось, что такие люди существуют: он помнил все и всегда, и обычно, именно он докладывал ее зубную щетку в чемодан, когда она уже стояла на пороге.
Он помнил ВСЕ! Она без него точно пропадет...
Все, приехала. Дрожащими руками она достала ключи. Все надеялась, что сейчас откроет дверь, а он стоит в коридоре и улыбается ей своей доброй широкой улыбкой. И она даже не будет злиться, что он не приехал в аэропорт и отключил телефон. Она даже спрашивать ничего не будет, она просто повиснет у него на шее и уткнется в его сильную мускулистую грудь.
Как долго она этого ждала!
Она открыла дверь, но дома никого не было. Совершенно точно никого. Было пусто и тихо. Ботинки - нет - значит он куда-то ушел. Но куда?
Она разулась, аккуратно поставила свои туфельки на свое обычное место и прошла в ванную комнату: его аромат, совсем свежий - он никогда не выходил из дома, а особенно к ней на встречу, «не надев на себя духи». Она прошла в комнату: водительских прав на полке тоже нет. Значит он уехал. Но куда?
Ее плюшевого мишки тоже не было, и на полу лежал один лепесток бордово-красной розы - ее любимый цвет. Он точно поехал ей навстречу!
...она сползла по стенке на пол и заревела. Заревела так тихо, что только еле уловимые всхлипы говорили о том, что в комнате кто-то есть... у нее не было сил кричать...
А наутро раздался звонок. Она открыла дверь, перед ней стоял милиционер, может, следователь, может, участковый... Перед ним стояла серая, темная, прозрачная, как тень, состарившаяся за эту ночь лет на 20, с черными кругами под глазами старая молодая женщина... Милиционер удивился: неужели она уже все знает? но откуда?
Она ничего не знала, что случилось этой ночью - не могла знать, но она все знала, все чувствовала.
Следователь сказал, что его увезли в собственной же машине, пока не понятно, чего от него хотели - детали выясняются. Нужно проехать с ним, с милиционером, и опознать тело...
...опознать тело...
Был человек, а теперь стало тело...
Она не шла, ее вели... она сразу его узнала, несмотря на то, что лица совсем не осталось и нельзя было определить, кто перед ней лежал на том холодном столе... на груди у него висел тот самый крестик, который они покупали ему в Израиле. Она тогда поцеловала тот серебряный крестик и сказала, что он будет вечно его оберегать, когда ее не будет рядом...
На запястье маленький шрамик - она знала каждый миллиметр его тела, она знала каждую его родинку. А этот шрам у него был с детства...
Нелепая случайность! Сотни вопросов, но ни одного ответа. Просто совпало множество причин. Просто так - и нет человека, и нет больше планов, и нет больше жизни. А сколько всего не сделано [вместе]. Сколько не сделано...
...а все советуют жить, жить, как и прежде...
Разум понимает, но не принимает...
Она возвращается домой, ставит две чашки на столе, по праздникам - два бокала под его любимое красное вино - как он любил, и две свечи - как любила она... Именно две свечи говорили о том, что хоть они и вместе - каждый из них индивидуальность... Именно она все время настаивала на этом, а он только улыбался и прижимал ее к себе, зарывался в ее мягкие и по-детски душистые волосы и вдыхал аромат ее духов, и ничего не говорил. И их сердца начинали биться... в такт...
Теперь когда, проходя мимо толпы истеричных девиц, я слышу искусственное: «Я его потеряла!», мне становиться больно. Ведь ни одна из них не знает, что значит это необратимое: «я его потеряла...потеряла любимого...навсегда»... Ни одна...
2010