Время вспять повернуть никому ещё не удавалось.
Быстротечно оно, умоляй его – не умоляй.
И в ладонях осталась всего только малая малость.
Да и та между пальцев струится - попробуй поймай.
Я жила, не заботясь о том, что однажды наступит
Миг, когда подведётся незримо всей жизни черта.
И, что тьма ни на йоту позиций своих не уступит,
Хоть со Светом они неразлучная, вроде, чета.
Я блуждала во тьме, расточая и душу, и время.
Разбросала все камни (успею ли снова собрать?).
Но однажды мне боль застучала отчаянно в темя,
Душу зверем безжалостным силясь мою разодрать.
Трепетала душа, источая кровавые слёзы,
Диким волком голодным готовая выть на луну.
И, как будто, померкли любимые мною берёзы.
Как корабль, потерпевший крушение, шла я ко дну.
Вот тогда-то, в отчаянье, вспомнила снова о Боге…
И взмолилась, надеждою робкою душу согрев.
И тихонько пошла по тернистой и узкой дороге.
И молилась, молилась, то молча, а то нараспев.
Привела меня эта дорога к высокому Храму,
Где Святые взирали в глаза мои, полные слёз.
Где мою, загноённую сонмом грехов и зловонную рану
Очевидно, увидел и вздрогнул от боли Христос.
ОН послал мне тебя - врачевать мои боли и муки.
Ты, познавший невзгоды и знающий цену труду,
Словно нить Ариадны, надежду вложил в мои руки
И зажёг для меня путеводную в небе звезду.
И повёл за собой. Я пошла. Спотыкаясь, робея.
То духом воспрянув, то вновь погрузившись в тоску.
Ты всю тяжесть грехов, что с рожденья носила в себе я,
Как клубок, размотал и поднёс, словно дуло к виску.
Стыд пронзил мою душу стрелой безпощадной и жгучей,
Слёз поток омывал моей раны гнилые края.
Ты меня убеждал, что рассеются чёрные тучи,
И к отцу Даниилу направил, молитву творя.
Ты учил меня жить и усердно молиться Пречистой.
И прощенья просить, и других безкорыстно прощать.
Ты в глаза мне смотрел удивительным взглядом лучистым –
Словно в зеркале, вдруг, в нём моя отражалась душа.
Ты отмыл мою грязь, через сердце своё пропуская,
И в открытую рану надежды бальзам положил.
Уходила гниющая боль, отрываясь кусками,
И скоблили, и чистили душу Причастий ножи.
Ты один только ведаешь, сколько страданий и боли
Претерпела душа моя в поисках «лучшей» судьбы.
И погибла бы вовсе, когда бы, по Божией воле,
Ты б её не встряхнул, не поставил её на дыбы.
И тебе Богом данной, неведомой силой и верой,
Ты к истоку, к началу начал обратил её взор
И повёл к заповедной, не каждому видимой, двери,
За которой сияние Света и ангелов хор.
Сколько душ, не считая моей, ты извлёк из расщелин,
Из преддверия ада, из смрадной и гибельной тьмы!
И ведёшь за собой к благодатной и радостной цели,
Выправляя и бренную плоть, и больные умы.