Проспав всю ночь, как младенец, Инга проснулась совершенно здоровой и полной сил. Мало того, она вдруг стала в себе ощущать некую окрыленность – давно забытое ощущение юности, когда не было никаких сил ходить спокойно, а хотелось бегать, танцевать и летать от избытка энергии и ликования.
Утро принесло с собой приятное умиротворение. Все страхи и переживания вчерашнего дня улетучились. Инга с улыбкой перебирала в памяти все самые забавные моменты. И что самое интересное, она больше не ощущала себя инородным элементом в этом необыкновенном мире. Видимо, вчера произошло что-то такое, после чего она стала совершенно Своей…
Наполненная этими невесомыми мыслями, Инга, осторожно осмотрелась, чтобы не потревожить спящее царство вокруг себя. Легонько похрапывал Игорь. С другого боку, вытянувшись, спал Мотя. На какое-то мгновение ей даже почудились силуэты домовых, но видение быстро растаяло.
«Ну, надо же! – подумала Инга, вспомнив о Водяном, - Значит, я еще ничего! Вон, даже нечисть всякая влюбляется с первого взгляда! – и она неслышно рассмеялась.
Инга повалялась бы с удовольствием еще немного, но все целебные отвары, которые в нее накачали перед сном, напрочь убили всю ленивую безмятежность. Пришлось встать.
Раннее утро было великолепным! Погода обещала хороший солнечный день. Повсюду раздавались обычные для любой деревни звуки: мычание коров, петушиные распевки, потявкивания сонных псов, отдельные голоса людей.
Инга тут же вспомнила утренний город, полный механических звуков и с содроганием поежилась.
Умывшись и приведя себя в порядок, она принялась готовить завтрак.
Вскоре поднялся Игорь. Увидев наполненную жизнерадостной энергией жену, он с облегчением вздохнул:
- Ну, слава богу! Отоспалась? Как самочувствие?
- Лучше и быть не может! Такое ощущение, что все вчерашнее приснилось, - ответила она с улыбкой.
- Интересно, что день грядущий нам готовит? – проговорил Игорь, накидывая халат.
- Ох… давай лучше не будем об этом, - рассмеялась Инга, - Чего-нибудь приготовит, я в этом нисколько не сомневаюсь.
После завтрака Игорь отправился на намеченную встречу с начальством колхоза, а Инга осталась хлопотать по дому. Очень хотелось побыстрее придать дому жилой вид, и она принялась распаковывать коробки. Вскоре на свет были извлечены стенные часы. Инга осмотрела стены, ища подходящий гвоздь. Но гвозди, если и торчали, то не там, где хотелось бы. Наконец, выбрав подходящее место, Инга достала из контейнера с инструментами молоток, а в баночке нашла подходящий гвоздь. Управляться с такими мелочами она умела и сама. Встав на стул, Инга приложила острие гвоздя к стене и только замахнулась молотком, как услышала голос одного из домовых (кажется, это был Егор):
- Не надо сюда гвоздь забивать, хозяйка.
- Почему? – удивилась Инга.
- Дом не хочет, - пояснил Егор.
- Чиво?! – воскликнула Инга, чуть не выронив молоток. – Что значит – ДОМ НЕ ХОЧЕТ? Это что, я теперь должна спрашивать, что и куда мне ставить и вешать?!
- А ты как думала?! – возмутился в ответ Егор.
- Вот что! Ты сначала покажись, а потом я с тобой разговаривать буду! – потребовала Инга.
В ответ послышались возня, сопение и тумаки. Наконец, перед Ингой проявились оба домовых, взъерошенных и сердитых.
- Ну что опять у вас? - едва сдерживая улыбку поинтересовалась Инга. – Вы же так дружно меня лечили… А будете драться, я мужу пожалуюсь…
И чтобы разрядить обстановку, она поинтересовалась:
- Егор, лучше расскажи, какие вещи куда определять надо.
Лицо домового тут же посветлело, зато Прошка надулся и скрылся среди не распакованных коробок.... А окрыленный Егор принялся к поучению новой хозяйки дома с видом бывалого ментора. Когда Егор рассказал, где и что должно располагаться, чтобы Дому нравилось, Инге пришлось согласиться, что все вполне разумно и удобно.
- Ты кто такая в доме? – пояснял Егор, – Ты – часть дома! И должна делать все так, чтобы вы одним целым были. Тогда он тебя защищать будет и помогать тебе.
«Ничего себе, философия! – думала Инга. – Не Дом для меня, а Я – для него! Абсурд какой-то».
Но спорить с домовым она не стала, а пришла к выводу, что все безобразия в жилье начинают твориться, наверное, именно из-за того, что нет единства и согласия между этим самым жильем и человеком. А домовой – это что-то вроде проводника между двумя этими составными.
К обеду вернулся Игорь. Он что-то рассказывал, но Инга никак не могла сосредоточиться на его словах, отвечала невпопад, смотрела рассеянным взглядом и периодически бросала взгляд в сторону леса.
- Милая, что с тобой? Ты как себя чувствуешь? – забеспокоился он.
- Да все нормально… Устала, наверно, - ответила она, тоже не понимая, что с ней происходит... Так прекрасно начался день. А тут, ни с того - ни с сего, навалилась совершенно необъяснимая тоска - да такая тяжелая, хоть волком вой.
- Поспи немного, - посоветовал Игорь. – Наверно, от вчерашнего еще не отошла.
- Да куда еще спать? – усмехнулась она. – Может, прогуляться немного?
- Ох, уволь! – воскликнул Игорь, - Я сегодня уже нагулялся. Давай, сделаем так -я отдохну чуток, а потом посмотрю, что и где здесь надо подремонтировать… А ты иди… Тут магазинчик есть неплохой. Да и вообще, познакомься с деревней…
- Ага, - неопределенно ответила Инга, опустив глаза. Она уже точно знала, куда направит свои стопы...
В лесу Инге стало намного легче. Тяжесть с души словно испарилась. Она потихоньку брела, не задумываясь, куда идет… и, наконец, вышла к пруду. Присела у самой кромки воды и легонько погладила неподвижную, будто лоснящуюся жиром, черную гладь.
Не было никакого бурления. Водяной не этот раз выполз осторожно, стараясь не шуметь, чтобы ненароком не испугать свою гостью. Он будто светился восторгом, а по его полупрозрачному телу пробегала дрожь от головы к противоположному слегка зауженному гонцу тела... Сегодня он уже не казался Инге таким уродливым.
- Пфишла, мама фусалок! – радостно изрек он.
- Почему это вдруг я – мама русалок? – поинтересовалась Инга.
- Потомушто ты мне помошешь фотить фусалок, - объяснил он.
- Что сделать? Родить русалок?! – рассмеялась Инга. – Это как? Ой, не смеши меня, пожалуйста!
Но Водяному было, видимо, не до смеха. Он смотрел на Ингу почти отчаянными от горя глазами.
- Не нато фмеяться. Нет у меня польше фусалочек. Ушли с мущинами человеческими. Тафно уфли... Тепефь они опыкновенные шенщины.
- Как это ушли? – удивилась Инга. – Я думала, что русалки – это утопленницы.
- Клупости какие! – возмутился Водяной. – Фусалки – точеньки мои. А как стали фсякие туфисты пфихотить в лес, так и покинули мои кфовинушки фотной фотоем… Фаньше то, ф стафые ффемена фусалок поялись! А тепефь, наопофот – с фатостью в шены сапифают.
После этих слов Водяной совсем скис, обмяк, и из его пузыревидных глаз потекли крупные слезы. Инга слушала, раскрыв рот.
- А пез фусалок никак нелься, - продолжил он после некоторой паузы, - Фавновесие нафушается.
«Ничего себе! – думала Инга. – И тут проблемы с равновесием. И везде – человек виной… Русалки замуж повыходили, а отец с горя убивается».
- Но они хоть навещают тебя? – поинтересовалась она.
- Ни фазу! – с чувством признался несчастный родитель.
- И что теперь делать? Как равновесие думаешь восстанавливать? – допытывалась Инга.
- Я ше сказал тебе! Нофые фусалки нушны! А ты их мамой путешь! – терпеливо пояснил Водяной.
- Но как?! Уж не хочешь ли ты сказать, что я тебе их рожать должна?! – возмутилась Инга и хихикнула. – Знаешь, дорогой, во-первых, у меня возраст не тот. А во-вторых, мужу своему я изменять не собираюсь!
- Нет! Нет! – засуетился Водяной, - Я их фошать путу!
Инга вытаращила глаза.
- Ты не пойся! – продолжал он с жаром, - Мне только слепок с тепя снять надо, и фсе. Понимаеф, не кафтая фенщина мошет стать потхотящим флепком... Я такую, как ты столько лет фтал!... А я не моку сам фошать… Мое тело толфно сначала сапомнить опфас мамы, а потом ис меня почки появятся – точеньки мои.
Инга старательно вникала в шепелявую речь Водяного и на всякий случай перевела вслух услышанную информацию:
- Постой. Значит, для появления русалок тебе надо снять копию с человеческой женщины, а потом в процессе почкования появятся новые русалки.
- Ака-ака! – радостно подтвердил Водяной.
- Ну и как ты собираешься… запоминать образ мой? - насторожилась Инга.
- Фастевайся и лошись! – скомандовал Водяной.
- Да? … Прямо-таки сразу раздеваться? ... И что дальше? – снова засомневалась Инга, пристально рассматривая собеседника с целью найти на нем хоть какие-то признаки детородных органов. Но ничего подобного обнаружено не было. Но был еще вариант, что органы, необходимые для процесса зачатия, он прячет внутри тела. - и она засомневалась в искренности водного чудища..
- Ну, хорошо! Допустим, разденусь и лягу! А потом что? – допытывалась она.
- А потом я тепя ффету фнутфь сепя.
- Как это ты меня внутрь себя введешь? – ужаснулась она, - Проглотишь что ли?
- Не путу я тепя клотать! Я тафе фыбу не ем! - обиделся Водяной, - опниму тепя, и ты окашешься фнутфи меня, – устало пояснял он.
- Но я же захлебнусь внутри тебя! Ты же - во-дя-ной! Вода внутри тебя! Как я дышать буду?
- Я стелаю фсе очень пыстфо! … Пошалуйста, не пойся. Это очень нато. Пез фусалок фсем плохо. Лес полеть начал, - с мольбой в голосе причитал Водяной.
- Хорошо, - сжалилась Инга, - только ради Леса, чтоб не болел.
Она медленно разделась под восторженную улыбку лесного чудища и, расчистив площадку от всего, что могло бы ей мешать, легла, зажмурив глаза, на прохладную лесную подстилку. Водяной шумно заторопился в ее сторону, и Инга моментально погрузилась в вязкую среду тела Водяного, рефлекторно, прекратив дыхание.
Процесс снятия копии прошел на самом деле очень быстро. Инга открыла глаза и вздохнула.
- Все, что ли? - удивленно произнесла она.
- Фсе! – довольно констатировал счастливый Водяной.
- И сколько моих копий появится теперь?
- Семь фусалочек.
- А когда?
- Ты почуфствуешь это сама.
Инга окончательно успокоилась и внимательно осмотрела себя. Ее кожа мерцала легкими переливами, словно радужные сполохи носились в разные стороны по телу. Она невольно залюбовалась этой картиной. Одеваться почему-то не хотелось.
- А искупаться можно? – поинтересовалась она, глядя на манящую воду таинственного пруда.
- Конефно-конефно! – позволили Водяной.
Инга поднялась с земли и, подойдя к пруду, осторожно погрузилась в холодную воду, удивляясь сама себе. Никогда еще она не начинала свой купальный сезон в такую раннюю пору. Вслед за ней в родимую среду ушел Водяной и больше не показывался на поверхности... Наплескавшись в свое удовольствие, Инга вышла, не чувствуя и признаков озноба. Немного обсохнув, она оделась и направилась домой. Тело ликовало. А мысли постоянно вертелись вокруг произошедшего.
Мама русалок! Вот что-что, а такого она при всей своей богатой фантазии никогда не могла себе представить.
«И что теперь получается? – думала она, - Я теперь тоже немного нечисть? ... А с другой стороны, какая же нечисть Лесовик и Водяной, если они о Лесе больше человека заботятся? Это мы – люди – самая настоящая нечисть, настоящие вредители!»
С этими мыслями она постепенно добралась до дома, не замечая некоторую опасливость во взглядах встреченных по дороге селян.
- Ну, наконец-то! Долго ты! – встретил ее Игорь, - На свиданье что ли бегала? – пошутил он.
- Ага… к Водяному, - весело ответила Инга.
- Ну как?
- Классно! – и она с жаром чмокнула супруга в щеку.