О. А.
Письмо первое.
Ты любишь девушек по имени Татьяна,
Весёлых девочек, которым 45.
А мне свой идеал озвучить рано -
Я поняла: не всё дано нам знать.
Однажды крышу моего балкона
Мне гастарбайтер к стойкам прибивал.
Вниз головой, вне всякого закона,
Он на карнизе дома зависал.
Тщедушный, маленький, тот мастер звался Славой -
Я на него смотрела, обалдев.
И вдруг волна меня накрыла лавой,
Волна, от коей так всегда качает дев.
От эманаций данного субъекта
Желаний дрожью мигом ты объят,
Хоть ни красы, ни мышц, ни интеллекта -
Ему под 30, мне - под 60.
Ушла я, подавляя дрожь рассудком,
Инстинкта заглушая бурный ток.
Но билось сердце в исступленье жутком,
Стучал по крыше Славы молоток.
Письмо второе.
Зачем я антипушкинским виденьем
Тебя терзаю, идеал поправ?
Каким я упиваюсь наслажденьем?..
В издёвке тонкой ты, конечно, прав.
Но жадно я внимаю человеку,
Висящему кругом на волоске,
Казаху ли, таджику ли, узбеку -
Рабу вселенских замков на песке.
Ведь с голым торсом, потный, без страховки,
А в сумерках ещё лунатик ловкий,
Он забивает гвозди, как поэт,
Свой высекая молотком сонет.
И что из этого? Да ничего, дружище, -
Мой ум прекрасное в любом явленье ищет.
Как хорошо, что есть на свете ты,
Кому я шлю невольные мечты.
09.08.09