Жизнь стоит того, чтобы любоваться такими закатами.
И я буду делать для вас самые лучшие в мире снимки.
На небе разлита алая краска воздушными акробатами, -
Такую красоту ни за что не придумаешь в пробирке.
Я буду залазить для вас на самые высокие крыши
И, стоя на парапете, фокусировать пальцами небо.
Здесь, в нашей глуши, суета города почти не слышна,
Поэтому собирай рюкзак и приезжай ко мне смело.
Я расклею на стене из закатов своих аппликацию:
Нумерация дней шаг за шагом перекатит в картину.
Я закончу даже до поры, как перецветёт акация.
А повесив её на стене, я тебя понарошку покину.
Но ведь, правда – зачем тебе радости больше, чем на весну?
Летом настанут уж вовсе другие заботы и передряги.
Я оставлю тебя, а весну впереди на руках понесу,
Она ведь летом умрёт без своей оживляющей влаги.
А ты будешь под утро домой налегке приходить,
И снимая с себя тонну радости в руки Морфея,
Ты заметишь закат на стене, и придётся чуть-чуть погрустить,
Ну а лето струсив, прокричит: «ну к чему эта вся ахинея?!»
Не услышит ответа, а только вздохнёт в ожидании:
«ну, сдалась тебе эта весна? и зачем тебе эти закаты?
Ты ведь умный мальчик, так что выполняй свои задания:
будь бессердечен, но получи в награду рубины, агаты…».
В тот рассвет он снова бродил по комнате,
Ожидая, пока солнце прольётся на её фотографии.
А когда он дождался, то ринулся прочь из города,
Словно за ним по пятам бежала солнечная мафия.
Он бежал почти год, чтобы встретить её лицо,
Чтобы снова по крышам лазать, снимая другие закаты.
Только вот, не рассчитал он, что весне может быть всё равно,
Что для неё, что не день – новые акробаты.
«ты не понял одно, мой любопытный милый друг.
То, что было, храни и стряхивай бережно пыль.
Суть ведь в чём? То, что случилось с тобою вдруг
Не превратилось бы в жалкую чью-то быль».
Он хотел поначалу всё со стены сорвать.
Взять бы мусорное ведро и дотла без обиды сжечь.
Но потом образумился и перестал себе врать:
Всё, что было с тобой, должно не терзать, а греть.