***
Давеча с другом детства моего - Петром, ехали на базар бабу его,
Ефросинью, забирать.
День тяжёлый хмурый выдался. И по окончании пути нашего решили мы,
под вечер, хмеля испить, или покрепче чего.
И досталась нам крынка, на совесть закупоренная.
А в руках, как назло, только ключ амбарный, да сил исход.
И как не бились мы над крынкой, ладу дать не смогли.
Смотрела Ефросинья на муки наши, глазами своими чистыми девичьими.
Сжалась светлая душа её. Подошла она к Петру, со всей любовью своей,
взглянула в глаза его, взяла тяжёлый ключ в руки женские, и открыла.
С лёгкостью, нежностью такой.
"Мелкий мужик нынче пошёл. Вот раньше бывало, закинешь невод
и, того глядишь, унесёт. Утащит тебя на дно, и борешься с ним, пока душу всю
не отдашь. И от того он самый дорогой для тебя и любимый. А нынче чего...
мужик, баба - сразу и не разобрать. А если и мужик, то всё пескари одни,
с ладошку".
Задумалась Ефросинья. Посмотрела на Петра, на тёмные кудри его.
Протянула крынку в руки сильные. Со всей хрупкостью бледностью своей,
и упала к нему на плечи.
А потом всё говорила по дороге домой; про день прошедший,
про дурачков местных и про дела незавершённые…
И смотрел я на них счастливых, утопая в тихой дрёме. Тройка летела в ночь.
Впереди была целая жизнь.