Я знал его по девяностым.
На площадь Кирова пришли,
Где Макашов - генрилло толстый -
Кричал:”Вперёд, большевики!”
Там бились мы за демократов,
Готовы в схватку, в лютый бой.
Вокруг пестрела тьма плакатов
Над опьянённою толпой.
Потом мы часто с ним встречались.
А чаще в штабе НТС.
Потом, когда он в дом причалил
Покинув грозный сербский лес.
Он говорил, что был там снайпер,
На фото снялся с АКМ.
Его не поняли, он запил,
Попав к Лиманскому в тандем.
Он собирал, как все, кассеты:
Там был и Северный и “Битлз”,
Он слушал власовские песни,
В Чечню катался, тэйк ю плиз.
Когда пришёл к нему я в гости,
Там Кублановского застал.
Была гульба там. Ну а после
Он в Думу быстро поскакал.
Мы перезванивались часто.
Потом Гайдара он привёз,
Что был похож на педераста,
Когда особенно тверёз.
Когда же ельцинские танки
Расстреливали Белый дом,
Орал он, прыгая в присядку:
“Ура! Попал! Накрой огнём!”
…Эх, Марк Захарыч, Марк Захарыч,
Не знал Герасим – предок твой -
Что ты его бы под Кронштадтом
Убил, будь Врангель за тобой.
О нём Багрицкий песню сделал.
Но нет, брат, песни о тебе.
Ты был бы белым офицером?
Скорей бы был в НКВД.
Не зря соратников ты предал
Осев в богатенькой Москве,
Когда владел своей газетой
И в душу мне насрал в суде.
16 апреля 2012 г