Над Россией старой, пыльной и забитой
Плыл, не затихая, звон колоколов.
До земли склонялись тысячи покрытых
Темных, светлых, русых и седых голов.
Из болот, из чащи, из грозы и грома
Он вставал. Не понят, страшен и могуч.
Перед Ним сгибался в страхе голос вольный,
Верил, звал спуститься из-за синих туч.
Проходили годы. Долгие, глухие.
Изменяясь, время торопило жизнь.
Добрыми делами сглажены плохие.
Но как прежде, память перед Ним дрожит…
Современность рвется в бесконечный космос,
Электроны бьются, словно на цепи.
Но хороший парень не к далеким звездам –
В церковь
вдруг предложит сына отнести.
Эхо слов подхватит мать его седая,
Песнь свою затянет хор других старух.
Докажи, попробуй, что мечта иная
Просится на волю с материнских рук.
Говорят – не бойся, это же не больно.
Не посадят в воду – лишь чуть-чуть польют…
Не воды боюсь я, сердце жжет другое –
Там
рабом Господним
сына назовут!
Серые глазенки ничего не знают,
В синем небе видят только синеву.
Он на мир посмотрит верными глазами
За собой мальчишку в небо позову.
Он поймет, что боги – выдумка планеты,
Он увидит дали, солнца и миры.
Он на все вопросы сам себе ответит,
Он псалмы не станет по ночам твердить.
Пусть ползет седая паутина веры,
Сына не коснется пыль ее ланит.
В сложных переделках мысль его проверив,
Встанет вера в Правду твердо, как гранит.
Дело ваше – злитесь, и меня кляните,
Знаю, нет Всевышних в небе голубом.
Этого не будет, хоть вы там умрите,
Я не дам мальчишку вам назвать рабом!