(баллада)
Надольской Юлии Вячеславовне
Там, где Солнце забыло светиться,
Где сдружились закат и расцвет,
Уссурийская бродит тигрица,
Человек её род свёл на нет.
Потухающий факел опасен
Пока тлеет последний язык:
Своевольный, вдруг не погаснет;
Вдруг кому-то продолжит светить?
Удерёт из когтей вдруг добыча,
И, без сил, вдаль сокроется мрак? -
Смерть голодным котёнком захнычет,
И койоты завоют ей в такт.
Словно день светлоокий, прекрасна.
Словно ночь темноока, грустна.
Ты, тигрица, под небом ясным,
Словно вольна зарница, грозна.
На пути рык знакомый не слышен,
Словно мир, как и ты, одинок:
Среди звёзд след Тесея ищет
Ариадны лазурный клубок.
Смерть почуяв, взывает тигрица
К Солнцу, дня светлоока Отцу:
Солнце-Жизнь, сколько муке длиться,
И когда быть её концу?
Солнце-Свет, для зверей всех отрада,
На меня - зачем тратишь лучи?!
Ты надежды свет в вихре ада
Отключив, во плоти воплоти!
Солнце-Бог, одиночество страшно:
Смысл жизни в нём тайно убит...
Дай мне встретиться с тем, кто однажды
Этот смысл для меня воскресит!
Над тигрицею сжалилось Солнце
И другой стать велело Судьбе.
Проворчала Судьба: "Вот неймётся,
Светоносное Солнце, тебе!"
Как погода в английской столице,
Переменчива Матерь-Судьба,
Но по воле чужой измениться
Очень редко решает она.
С группой тех, кому край этот дорог,
Как немецким варварам - Рим,
Приезжает к Уссури зоолог,
И судьба тигра - встретиться с ним.
Воздух дышит старинной напастью,
Будто провод, замкнувший цепь.
Из-за каждого дерева дразнит
Сердце дикое страха крепь.
Шорох лишний - врагу на победу.
Ветер встречный - тигрице он друг.
Ищут в схватке друг друга по следу
Шепот когтя и выстрела звук.
Нет и не было зверю покоя.
Вечно гнаться. За кем? От кого?
Окровавленных лавров героя
Не нарвали для зверя сего?
Но не лавры. Беззвучные стрелы
Её волю забрали в полон.
В зоопарке внутри сетки серой
Зверь стать зрелищем был осуждён.
Одиночество не возвратится.
Львы и тигры. И толпы людей.
А на солнце железо искрится
Раскалённою властью своей.
Что, Судьба, Ты ей благость явила?
Да, тигрица теперь не одна.
Может, здесь ей разыщется милый.
Вроде всё, как просила она.
Отчего ж сердце полнится грустью,
Словно Сирина скорбная песнь?
И родное мелькнёт захолустье,
Как виденье, как бред, как болезнь?
Вы когда-нибудь гения видели,
Когда он, отвернувшись на миг
От людей, у священной обители
От греха прячет дерзостный лик?
Когда лестью душа искалечена,
Когда славой оплёван хитон,
Когда вдруг изрекло человечество,
Что оно не такое, как он.
Когда грань равновесья нарушена,
И последний рубеж для ума -
Это быть безвиновно осужденным.
Что там? Смертная казнь ли, тюрьма?
Лев рвался на свободу и кровью
О плетенье решётки истёк.
Его царствие рабству воловьему
Уподобилось. Жить он не смог.
В униформе явились за трупом;
На свободу открыт стал проход;
Только зверь оказался не глупым:
Где свобода, там Смерть не живёт.
Лев рванулся, но предали силы...
Люди кинулись зверя схватить;
Не учли они страсти, тигриной,
К той свободе, что льву не достичь.
Выбегает тигрица из клетки:
Её Воля - единый порыв,
Мимо стражей, застывших и редких,
На спасенье зверей вдохновив.
Лев - за нею, надежды исполнен
Возвратиться на земли отцов.
Зовом леса воздух заполнен,
А песок - вереницей следов...
Возвращением чуда однажды,
Невозможность в природе воспев,
На планету, поступью важной,
К человеку пришёл тигролев.
<17.04.2012 завершена окончательная редакция>
*фотография взята из Интернета.