Для «зоны» была обычной вот какая практика: когда прибывал
очередной этап с заключенными, их встречал и сортировал по «отря-
дам» начальник колонии.
Я же тогда фактически руководил строительными работами на
большом объекте, — и поэтому тоже присутствовал на сей акции.
Перед начальником в ряду других предстал молодой «зэк» весь-
ма славянской наружности, сильный, уверенный в себе, несколько
даже высокомерный.
— Что, Беленков, опять в побегушки пойдешь? — вопросил
у него, улыбаясь, «кум»—старший опер, читающий формуляр Белен-
кова. Это обозначает, что в сопроводительном документе была помет-
ка — «склонен к побегу». Наверное, он имел неудачные попытки.
И вот как ответил ему этот «зэк»:
— Что тебе сказать, начальник? Месяца не пройдет, как я уйду!
Подобная лихость всех умилила, — зимой в тайгу никто не бе-
жит, — все офицеры заржали, а я попросил направить его мне в по-
мощь, поскольку у него было высшее техническое образование! Он
свободно владел английским! Правда, кроме образования, за ним чис-
лился вооруженный бандитизм, два убийства и организация банды. Да
и сроку у него было 18 лет. Тогда вообще много
давали.
Вот что собой являл этот Андрей Белен-
ков. Именно я, с моей статьей и грандиозной
цифрой хищения у Государства, оказался для
него достаточно авторитетным, и поэтому
именно мне он открылся, как личность. Мы
с ним прогуливались вдоль бараков, после ра-
боты:
— Мишаня, —говорил он, например, а я
слушал и посмеивался — есть только один
кайфна Земле, — это когда ничем и никем не
ограничивается свобода поступков. Я иду по
ночному Иркутску,—я хозяин города. Не мен-
ты, не первый секретарь обкома. Мне принад-
лежат все ценности, которые есть в городе.
И все женщины. Я отнимаю, насилую и убиваю.
—Это самый яркий, ни с чем не сравнимый нар
котик!
— Это не надолго — сказал, помню, я ему.
— Это неизвестно — сказал мне он.
Иначе как дешевые «понты», я все-таки это не расценивал.
Но..! В тот день, когда истек обещанный им срок побега, он свой
побег совершил.
Перед этим случился сильнейший буран. Все работы в «зоне»
были «актированы» целую неделю. Весь охранный дивизион, человек
500, все это время стоял вокруг лагеря, чуть ли не взявшись за руки.
Свет прожекторов едва освещал мощный поток летящего снега. За
метр ничего не было видно.
А то утро было солнечным и прекрасным. Везде «великолепными
коврами» лежал снег, который, оказывается, образовал собой проч-
ный наст. Андрей Беленков купил у лагерного «лепилы», за кусок сала,
отгул, и остался в жилой зоне, когда все ушли на работу.
Он прополз под настом сквозь предзонник, вырезал дыру в дере-
вянном заборе, и еще метров сто преодолел под настом, до дороги, ве-
дущей в поселок Горный.
Там он вылез на дорогу, уже в облике, скажем, бухгалтера, в шля-
пе и с портфелем. Остановил МАЗ, который вез бутовый камень, про-
ехал до ближайшего поворота, убил шофера ножом, выбросил его
в кювет и засыпал снегом, сел за руль и — погнал МАЗ в сторону Ново-
сибирска. Искать Беленкова начали только после прихода бригад с ра-
бот.
За это время он проехал более двухсот километров, столкнул ма-
шину с обрыва, и исчез. С концами.
Во всяком случае, в зону сведений о его поимке не поступало,
пока я там был — еще года два.
А через 36 лет, в 1998 году, я был в Англии. Волейбольная команда
мастеров «Москвич» была приглашена на турнир английских универ-
ситетских команд. И тогдашний тренер команды Сережа Топтунов
(вся волейбольная Москва его знает) пригласил именно меня,— на ам-
плуа второго разводящего. Между прочим, при оформлении визы на
набережной Мориса Тереза, английский чиновник спросил у меня:
—Вы«коуч»? т. е. тренер?— Нет,—ответствовал я.—Я — полевой иг-
рок.
Последовала недоуменная пауза и поднятые вверх брови. Ведь
мне было 67 лет!
Я не сказал помошнику консула, что я —-чемпион России и Евро-
пы среди ветеранов. Нет. Я сказал вот что: — Видите ли, в Англии так
плохо играют в волейбол, в отличие от футбола, что достаточно любо-
го российского старика, чтобы обыграть молодых английских масте-
ров!
Ах, как хорошо смеялся этот английский чиновник! Визу он по-
ставил в мой паспорт на вдвое больший срок, чем остальным игрокам.
Но это, повторяюсь, между прочим.
Так вот. Мы играли в городе Эйлсбери против университетской
команды в очень хорошем зале, при полных трибунах.
Играли и выиграли. А после игры, сквозь толпу разноцветных
зрителей подошел ко мне, — именно ко мне, боковой судья встречи.
— Ты совсем не изменился, Мишаня. — сказал он, улыбаясь во
весь рот. Я — Андрей Беленков.
Передо мной стоял очень седой, крепкий старик. Команда моя,
мои молодые товарищи по игре и Сережа Топтунов стояли и смотрели,
как обнимает меня английский волейбольный судья, сверкающий
своими белоснежными фарфоровыми зубами.
Вечером я был у него дома, в таунхаусе, в гостях.
Много часов говорили с ним и пили принесенную мною москов-
скую водку, и вспоминали, вспоминали,—страшную, немыслимую, ни
на что не похожую нашу лагерную молодость.
* * *
Из Исправительно-трудовой коло-
нии 0013 Особого Режима в Новосибир-
ской области 36 лет назад беглый заклю-
ченный Андрей Беленков, 1939 г.р., доб-
рался до китайской границы и перешел ее.
Больше года жил в Китае. А затем — по-
шел, и поехал, и поплыл далее. 30 лет уже,
ко времени нашей встречи, он жил в Анг-
лии.Я не думаю, что черного кобеля могла
бы отмыть до бела даже европейская ци-
вилизация. Я не знаю, чем именно жил,—
и живет, полагаю, и сегодня, — бывший
русский бандит, убийца и отморозок Бе-
ленков.
Но не я ему судья.