В пустой палате без истерик.
Подушка взбита под ногой.
Я был одет в черный и белый,
Я был растоптанный толпой.
Непонимания свободы,
Крутили в радио, ТВ.
Забытый порох жарких воин
Давно уплыл в небытие.
Мне врач сказал, что я напуган.
Я слал его, куда хотел.
Сестра смотрела и смеялась,
Сестра ушла, и я жалел.
Мне гробовщик стругает доски.
Он четко знает, где мой час.
Он верит в то, что я свободный.
То есть забытый на сейчас.
Но ни сейчас, ни послезавтра,
Ни даже прошлое вчера,
Не даст ответ на вечный сумрак:
«Зачем же в мире столько зла?»
Когда известные прохвосты,
Крадут в себя, без грани в грань,
Я бы хотел убить их боса,
Забрать себе его же длань.
И стоя долго над прибоем,
Я размышлял, что есть добро.
В пустой палате, как я помню,
Истерик не было давно.