Миллионы людей в нашей стране за последние 70 лет прошли че-
рез тюрьмы и лагеря. И почти все они, за редчайшими исключениями,
украшали свои тела синими рисунками, нанесенными как бы тушью.
Но туши в лагере в тайге было взять негде, при таком огромном
спросе. Поэтому технология нанесения текстов и рисунков на кожу
была такой: этот первобытный персонаж сжигал на костре каблук от
резинового сапога, полученную сажу разбавлял чем попало и наливал
полученную субстанцию в какой-нибудь пузырек.
Затем на обыкновеной бумаге лагерным художником изобра-
жался некий сюжет: кресты и церковные купола, женщины, змеи
и кинжалы, и пр. и пр. Иногда это была иерархическая воровская сим-
волика.
Бумага с рисунком промасливалась и накладывалась на выбран-
ный участок тела. Потом специальный умелец сквозь бумагу наносил
рисунок на кожу иголкой, вернее, связанными в пучок пятью швейны-
ми иголками, которые, разумеется, окунал сначала в самодельную
тушь. Операция была, понятно, болезненной.
Этим диким, малограмотным уродам, незнакомым, разумеется,
с шедеврами мировой графики, сверхпримитивные рисунки представ-
лялись олицетворенной красотой. В точности так, как людоедам пле-
мени «мумбо-юмбо» на островах Полинезии пять тысяч лет назад.
Прошло с тех пор полвека. Сегодня таких диких, тупых, малогра-
мотных молодых уродов стало ничуть не меньше, чем в те, давние вре-
мена.
С мозгами и с культурой у них обстоит дело ничуть не лучше, чем
у людоедов Полинезии или у «зеков» в сибирском лагере.
Уголовник, попавшийся на преступлении, саморазоблачает себя
своими наколками, — следователям сразу становится понятно, кто
есть кто.
Сегоднешняя девушка, студентка, например, МГУ, или, допус-
тим, операционистка в банке, — своими наколками саморазоблачает
себя, как полная идиотка, столь же далекая от культуры, как «зечка»
сибирского лагеря.