Пронзительный голос пичуги
и слога высокого вязь...
Простите меня, ея други! -
Прочла. Онемела. Сдалась
из света соткАнному снегу,
что жадно ловил ее рот...
Судьба - почерневшею слегой -
вопит с петербургских болот.
Она этот город любила
до детских припухлых желез,
но как мандельштамову лиру,
ее лиру ветер унес
в иные края и объятья,
швыряя из круга на круг
все ближе и ближе к распятью,
все дальше от блоковских вьюг.
Нырнула - до часа, до срока
в небес голубой водоем -
чураются люди пророков
в Отечестве горьком моем
и гонят - от века до века
с неистовой русской земли...
Как много же зла в человеках!
Как мало Христовой любви!
Сердечки не ведают сбоев.
В мультяшных глазах - пустота.
И тянет старик Козлодоев
в кусты меня подле креста...