Трамвай усталый на ночлег спешит,
пустые пропуская остановки...
на задней лавке дремлют полдуши,
обутые в дырявые кроссовки,
а в грязной сумке – дом и гардероб,
в котором отогреешься едва ли:
ведь ежели скамью замёл сугроб,
заночевать приходится в подвале...
Мой некий спутник сам, без приглашенья,
подсел напротив, редкозуб и сед:
«А у меня сегодня день рожденья,
да вот беда, не помню сколько лет...
... видать, носить в карманах оптимизмы
бродяге - недоступная цена,
но, если вспомнить, были в прошлой жизни
призванье... мастерская... и жена,
любовь дарила радости в избытке,
друзья обман прощали и долги...
не верилось, что жизнь бывает пыткой
когда вокруг – ни други, ни враги,
когда сырой подвал – и кров, и кровля,
и рубль в подкладке – божье волшебство,
когда желаешь сам себе здоровья
на дни рожденья или Рождество...
... Вас попрошу о малом одолженьи:
недорого, за несколько монет,
я на стекле, в морозном отраженьи,
позвольте, нарисую Ваш портрет».
... и в уголке, свободном от рекламы,
я проступаю, словно на холсте,
ожившим под короткими штрихами,
но, как Христос, распятым на кресте,
как будто в беспощадную эпоху,
под зёвы равнодушных и глухих,
горбясь, взошёл я на свою Голгофу
за прошлые и новые грехи,
как будто Амадео Модильяни
забрать меня в века пришёл в вагон...
... и, странною догадкой поражён,
отдал всю мелочь, что была в кармане.
... Его позвал к себе в тот поздний час.
Он отказал: «Какие чай и кофе?
Пойду в пивную – там мой Монпарнас,
мой «Мулен Руж» и крест мой на Голгофе».
... Придя в ночлег, случайно, между делом,
нашёл в одной из брошенных газет,
что - так и есть - сегодня Амадео
исполнилось сто двадцать с лишним лет.
... я много дней, без отдыха и лени,
искал трамвай, увёзший мой портрет.
Сказали мне – в трамвайном управленьи -
уже давно таких трамваев нет...