Нахлынуло: как исполины встали
Пред взором призраки давно истлевших чувств.
Как углерод, с железом слитый в стали,
Считал я неразлучным наш союз…
Моль времени летит, маша крылами,
Грызёт нещадно тела шерстиплоть…
И нафталин седых воспоминаний
Её, увы, не в силах побороть…
Три тысячи беззначных препинаний
Сплетаю в рифмострочный стихофлаг.
Молю: избавь от жалобных стенаний,
Что не нажил материальных благ
Занятьем сим премалоблагодарным,
Пускай, и благородным тыщщу крат!
Как фионит – дешёвый и бездарный,
А не брильянт в 31 карат…
Но вот опять стою, бросаю строчки,
Как в жаркий огнь печи – в притихший зал.
Не пряча взгляд в скупые многоточки,
Ответь, родная, кто тебе сказал,
Что я – лишь этот бренный корпус тела,
И эти грабли близоглазых рук?
Взгляни за край Великого предела,
И разорви привычный мыслекруг!
Я – парусник в просторах межсознанья!
Я – слёзы звёзд на утренней траве!
Я – снег, искрящийся на крыше мирозданья,
Я – ветер в поднебесной синеве!
Ты скажешь: Плод гнилой воображенья,
Пустой фантазм для пафосных невежд…
Смирись, вкуси полыни пораженья,
И не питай несбыточных надежд!
Я как Орфей сходил за Эвридикой
В Аид твоих кривозеркальных глаз.
Гонялся за химерой бледноликой,
Глотал наживки лживых цветофраз…
Всё это сжухло. Поросло быльями.
Покрылось пеплом позапрошлых лет…
И только вечер лунными тенями
Нет-нет, да набросает твой портрет…