Я тебе пишу не привычно - настала дата, а пришла пора - отпусти меня, исповедуй мою веру в то, что все те, кем ты жил когда-то, остаются рядом, добавляют не тени, - света. Так бывает, знаешь, когда отступает горечь и обида больше не каплет китайской пыткой, - ты однажды вдруг понимаешь: все видишь, помнишь, но уже не больно, - шов зажил и сбросил нитки.
Так листву в октябре, затихая, теряют парки, - меж ветвей звенит пустота и небесный купол. Остается воздух - прозрачный и горько-сладкий, остается память - иная, чем "губы в губы".
Я жила тобой, отвлекаясь на всяких встречных, но жила - тобой, - между наших звонков и писем. От руки твоей до руки утекала вечность между рук моих, - мириады минут и мыслей убегали прочь. Облетали, как лист осенний все мои "люблю". Многотомник воспоминаний растрепался, выцвел, - равняя тебя со всеми, вычищая все междометия между нами. - В тех местах, где "ах!" - я взлетала, касаясь неба, где держал в ладонях, лелеял, уютил прежде, остается память, как вечный эффект плацебо, - что протянешь руку, и вот она - та же нежность.
Я не лгу себе, что иная, - так изменилась, что ты не узнаешь, - неправда, всегда узнаешь. Но проходит время, меняет мне плюс на минус, и уже не то напряжение между нами. Все, что ты любил, отдаю на поклон другому - помоложе, поближе, но вряд ли тебя слабее. Я иду к нему, как выходят порой из комы - осторожно, трудно, - натыкаясь на балки, мели, на свои границы, его непривычку, наши недопонимания, "трудности перевода"... - И справляюсь с ними, как, впрочем, должно быть с каждым, кто вот так, как я, открывают в себе свободу.
20.10.11-23.04.12