Виктору Георгиевичу Выборову,
танкисту и фотохудожнику
Городу виден весь,
встал, себя не тая.
Это – тяжёлая весть,
Родина ты моя.
Здравствуй, железный брат
с номером на броне.
Рад тебя видеть, рад
с Отчиной наравне.
Ты домой насовсем?
Память людей коротка.
Сам не знаю зачем
сфоткаюсь у катка.
Больно. А где Иван?
Тот, ясноглаз и рус?
Может, победой пьян,
крутит пшеничный ус?
Может, в бою ослеп,
Может, за Польшу лёг?
Горький солдатский хлеб
водкой запил дружок?
Дота поганый рот
разворотить помог?
Готика ототрёт
огненный твой плевок.
Мудрый немец простит –
Дойчланд теперь одна.
Фридрих в могиле спит.
Фёдора кость видна.
Мы тяжело живём.
Впрочем, ты видишь сам.
Били и бьют огнём
по голубым глазам.
Слышу солдатский мат
под золотишка звон.
Стрелами новых карт
русский простор пронзён.
К танку житухой прижат,
жизнь понимаю так:
если хлеба лежат,
ствол поднимает танк.
Будет буянить май,
будет платок в горсти.
Больше не обещай
кровью меня спасти.
…Волга, Сибирь, Урал
не предъявляют счёт.
Ты Победу не крал!
Кровь течёт и течёт.