Поэт сидел в плетёном кресле,
о физолирике вздыхая,
спомадив рот, на пальцах перстни
задумчиво перебирая:
"Пришпилишь чувство, как букашку
к цветущей полбе или гречке,
и сходу пишешь на бумажку
метафоричные словечки,
для остроты добавишь мыслей
о термоядерно-высоком
и сразу критики раскисли,
в статейки брызжут сладким соком.
Кашне в смеющийся горошек
пристоишь крылышками в блузу
и пролеташь, словно коршун,
над стадионами Союза...
Теперь не то, теперь все просят
глубин классического слога.
Рубцов-пьянчуга да Иосиф
свели поэзию до Блока.
А где же град ассоциаций
и дольнопаузника молот?!.."
И, став от злобы задыхаться,
поэт рвёт чесучовый ворот.
1997