Стихотворение- финалист конкурса "Эмигрантская Лира-2012"
Они пытались убить меня с того дня, когда я был рожден-
так отец объясняет сыну, зачем он
должен учить еще один язык.
Это старая песня, из того еще века,
она про отца и меня.
И это песня вчерашнего утра,
она о сыне и обо мне.
Назвать ее "Механизм выживания
и меланхолия расовой ассимиляции"?
"Психoлогические парадигмы перемещенных лиц"?
Или "P****ок, предпочитающий игру учебе"?
Пробуй, пока язык не зазвучит в тебе,
говорит мне отец-
но что он знает о том, что во мне, что извне,
человек, которого не спас
ни от чего ни один язык?
A я, путая тело и душу,
однажды спросил телефонную трубку:
"Я правда в тебе?"
"Ты во мне навсегда",- так сказала женщина,
в гармонии с конечностью тела,
в гармонии с презреньем души
к месту и времени.
"Я правда в тебе?"- спросил, лежа
между ее ног, запутавшись,
запутавшись в теле и душе.
"Если не веришь, что ты во мне,
то, наверно, нет,"- ответила она,
в гармонии с жадностью тела и смущением духа.
Эта древняя песня из прошедшей ночи
зовется "Пути любви в диаспоре",
или "Потеря дома и
дефлорация любви",
или "Xочу запеть, но я не знаю песен."
________________
"Immigrant Blues"
Li-Young Lee
People have been trying to kill me since I was born,
a man tells his son, trying to explain
the wisdom of learning a second tongue.
It’s an old story from the previous century
about my father and me.
The same old story from yesterday morning
about me and my son.
It’s called “Survival Strategies
and the Melancholy of Racial Assimilation.”
It’s called “Psychological Paradigms of Displaced Persons,”
called, “The Child Who’d Rather Play than Study.”
Practice until you feel
the language inside you, says the man.
But what does he know about inside and outside,
my father who was spared nothing
in spite of the languages he used?
And me, confused about the flesh and the soul,
who asked once into a telephone,
Am I inside you?
You’re always inside me, a woman answered,
at peace with the body’s finitude,
at peace with the soul’s disregard
of space and time.
Am I inside you? I asked once
lying between her legs, confused
about the body and the heart.
If you don’t believe you’re inside me, you’re not,
she answered, at peace with the body’s greed,
at peace with the heart’s bewilderment.
It’s an ancient story from yesterday evening
called “Patterns of Love in Peoples of Diaspora,”
called “Loss of the Homeplace
and the Defilement of the Beloved,”
called “I Want to Sing but I Don’t Know Any Songs.”