Длинная улица простиралась загаженным ковром,
От немых кирпичных стен домов веяло сыростью.
Авто, проезжая мимо, били дерьмом в ебло,
А беззаботные детишки со дворов давно уже выросли.
В мусорном баке, будто трупные черви в умершем,
Копошились, искали съестное бомжи.
Ныряя в отбросы, принюхивались к пакетам,
Руками прогнившими бросали в рот наживу.
Говорящим мешком на дороге валялись нищие,
Просили подаяний - «Пусть вас Бог благословит!».
Людская гордыня пинала их ногами, прыщиков,
К концу дня кто-то умирал. Не услышали молитв.
На колючем холодном тротуаре нежились пьяницы,
Синими губами целовали обоссаный асфальт.
На битом стекле лежать – главное не пораниться.
До смерти. А то некому будет в подъездах блевать.
Ночью на работу выползают давно просроченные шлюхи.
Им же уже наплевать кто, куда и когда.
Их вонючие накрашенные рты ведь любого послушают,
Любого ублажат. Хоть давно не молода.
Как много здесь стульев
и всего несколько
петель.
За право повеситься ещё надо заплатить.
Мир сутулый,
мир был некогда
весел.
Мир «снизу-вверх». Здравствуй, люмпен-ассорти!