Я сеятель вечного, мне всё не по чём,
Всё что я пишу не причина укура.
Мне снилось, что я Емельян Пугачёв.
Лежу на печи закутанный в шкуры.
Подносят мне чарку с горячим вином.
Её опрокинув, за Божие муки,
Увидев, что всё пошло ходуном,
Беру я топор в кровавые руки.
Топор кривосудия святость вершит.
Моё окаянство доходит до точки.
Заштопайте раны мне тем чем я сшит,
Да не уколитесь, капитанские дочки.
Россия в петле, я и сшитый из них.
Я жив только ради святых прегрешений.
И святость народа из петель моих,
Надень их Россия на русские шеи.
Отец мой небесный, земля моя мать,
Поэтому всё потерял человечье.
Холопы меня начинают вязать,
Навалившись на руки, на грудь и на плечи.
Я проклял давно уже святость свою,
Моё окаянство молитвы читает.
И вот я у Лобного места стою
И чья то рука топор подымает.
Не ворон кружит над моей головой,
Всего лишь птенец, что отбился от стаи.
Замёрз и упал он, как я, не живой,
Но знаю я ворон ещё где то летает.
Проснулся я ночью.Всё это был сон,
Но где бы я не был, в Китае ли, в Польше,
Я помню о чём мне хотел сказать он:
"Чтоб вечное сеять плуг нужен по больше!"