РОССОШЬ
Поезд идёт в направлении станции Россошь.
С севера? С юга? Откуда? С какой стороны?
Я не отвечу, а ты никогда и не спросишь.
Высчитай путь, если скорость и время даны.
Время проносится, скорость бывает различна,
путь, он, как правило, долог, и то не всегда.
Вот из Воронежа в Россошь идёт электричка.
С севера, с юга идут и идут поезда.
Значит, в окошке – хребта мелового полоска.
Значит, вдоль речек – ракиты, в полях – чернозём.
Значит, опять перед смертью красиво, неброско
тихое солнце закатится за окоём.
Я не отвечу, а ты никогда и не спросишь.
Пусть вдалеке, словно в тире, стоят тополя.
Я не отвечу… Сойдём перед станцией Россошь
в тихом посёлке, где плещется память моя.
19 марта 2011
***
Уже зимы оборваны края,
но снег летит на фоне гаражей.
Прости меня, любимая моя,
моя любовь твоей любви сильней.
Напротив церкви есть проулок, там
развал бананов около ларька;
добавь людей, расставь их по местам,
и ты поймёшь меня наверняка.
Я навсегда остался б в этом дне –
весны холодным воздухом дышать,
и кажется, что мыслью о тебе
я смог бы эту вечность скоротать.
Ту вечность, где пестреют гаражи,
и снег летит на фрукты у ларька,
где можно долго, очень долго жить,
где ты поймёшь меня наверняка.
Апрель 2011
ПОЭТ ИЗ СОВХОЗА
Внесут поэта на погост,
наступит жизни вечер.
О памятнике в полный рост
не может быть и речи.
Стихи слетали с этих уст,
а нынче стынет проза.
Он скромен был, поставьте бюст
поэту из совхоза.
***
Проходит время, жизнь проходит.
Из темноты, из пустоты
дурацкий белый пароходик
везёт два слова: я и ты.
А в темноте тоскует лето,
поскольку пасмурно и дождь,
поскольку мокнет птица где-то,
и ты под дождиком идёшь.
Мне пить вино уже не нужно,
меня чабрец спасёт от бед.
Я был жесток, а ты бездушна,
но никому пощады нет.
И знаешь ты, что всё проходит,
но по волнам небытия
дурацкий белый пароходик
везёт два слова: ты и я.
Лето 2011
ТЕЛЕГРАФ
Ты учебник меняешь украдкой,
чтобы справиться лучше с тоской,
и сидишь не над школьной тетрадкой,
а за шахматной старой доской.
Ты учился не шатко, не валко,
ты учился неплохо порой,
но теперь тебе больно и жалко,
то что всё это было игрой.
И спустя десять лет ты припомнишь,
как однажды почти что зимой
на турнир ты приехал в Воронеж
и звонил с телеграфа домой.
- Мам, привет. «Как сыграл?» - Проиграл я.
«Брось ты шахматы эти, сынок!»
- Понимаешь, зевнул я фигуру
и спастись без фигуры не смог.
- Мам, привет! «Как дела?» - Представляешь,
должен выполнить третий разряд!..
Иногда ведь и ты побеждаешь,
хоть и пешки не ходят назад.
…И спустя десять лет ты увидишь
телеграф – он как будто другой;
может быть, даже трубку ты снимешь,
чтобы номер набрать дорогой.
Женский голос услышишь ты снова,
зашевелится что-то в душе,
только сказано важное слово,
и турнир завершился уже.
ЮННАТ
Цветёт и пахнет донник в поле,
садятся пчёлы на него.
Юннат отличником был в школе,
но он не понял ничего.
Открылся мир намного позже,
но на земле за вкус и цвет
есть плата, видимо, дороже,
чем осознать, что ты поэт.
Пусть в темноте над ним летает
на крыльях молодость сама –
он любит птиц, но он познает
коварство птичьего ума.
Он объяснить не сможет внятно,
что ими движет в глубине.
И словно в детстве – непонятно,
а значит, горестно вдвойне.
Цветут и пахнут медоносы,
в полях подсолнечник растёт.
Какие взрослые вопросы
юннат по теме задаёт!
ЗАГАДКА
Какая пагубная страсть,
ведь это даже в мыслях скверно –
так согрешить, так низко пасть,
но я люблю её, наверно.
Настолько, что спустя пять лет
нас не поймут, посмотрят косо.
Пожалуй, смысла в этом нет,
а есть лишь облачко вопросов.
Когда я в парковой глуши –
оно со мной играет в прятки,
оно диктует для души
непостижимые загадки.
АНЮТИНЫ ГЛАЗКИ
Везде засада и облом,
летит, торопится минута,
и в этом небе голубом
что ты увидела, Анюта?
Я стал другим теперь, и вот
я снова вспомнил твои глазки,
где отражался небосвод,
и было радостно, как в сказке.
Мне не везло с тобой в любви,
но я не плачу в укоризне:
ты ведь не девушка, пойми –
простой цветок на ниве жизни.
27 сентября 2011
***
Бабье лето – спасенье
от тоски и невзгод,
только в лужах осенних
паутинкою лёд.
Городские качели,
даже если умру,
заскрипят, как скрипели,
на холодном ветру.
Осыпаются листья,
обрывается жизнь.
Вслед за беличьей кистью
на холсте появись
в романтичном пейзаже,
где полно синевы,
красной курткою – скажем –
среди жёлтой листвы.
1 октября 2011
***
«…Сто раз ты меня оставляла,
но в разных обличьях была.»
Последний день, последнее тепло –
давай, мой друг, присядем на качели.
Нам двадцать лет чертовски не везло –
зачем всё усложнять, на самом деле,
и говорить, что нам не по пути…
О, как я не хочу один идти!
Весна и осень, лето и зима –
в них много дней и ласковых, и милых,
но есть один, где я схожу с ума,
не в силах понимать… да ты сама
всё это понимать уже не в силах.
То день разлуки, жалоб и пальбы
по сердцу сообщениями злыми,
то день догадок – если б да кабы
мы виделись бы чаще выходными…
То день, в котором, даже не браня,
ты просто так уходишь от меня.
И я меняю в спешке города,
и я ищу тебя везде и всюду –
в осенних лужах тёмная вода
не отразит нас больше никогда…
Да я туда заглядывать не буду.
ПЕРВЫЙ СНЕГ
-1- (Объяснительная)
Я доложу вам лишь одно:
я вёл урок – вторая смена –
прошла спокойно перемена,
и было за окном темно.
Я объяснял пример для всех,
как он решаться должен, но
тут кто-то бросил взгляд в окно
и радостно воскликнул – снег!
Летели хлопья над дворами
и пропадали во дворах.
Пример решался впопыхах,
и я не знал, что будет с нами.
Забыв как будто про урок,
на снег смотрели без затей –
и невнимательных детей
я упрекнуть ни в чём не мог.
8 ноября 2011
-2-
Равнодушным ярким светом
залит снег – белым-бело.
Можешь ты не быть поэтом,
ну а мне не западло.
Перед зеркалом в прихожей
задержался я на миг:
как мы всё-таки похожи,
мой неправильный двойник!
Наливай, товарищ, ухнем
за тебя, за нас, за всех.
Я взглянул в окно на кухне
и увидел – первый снег.
Он лежал как покрывало,
блеском свадебным стращал,
он – не много и не мало –
что-то тайно сообщал.
Первый снег наполнил светом,
животворным светом грудь.
Можешь ты не быть поэтом –
человеком только будь.
***
На горизонте серый дождь,
теряет цвет пейзаж осенний.
Уходишь ты. Ты не придёшь.
Ты не придёшь до воскресенья.
Семь дней – заботы и дела,
семь дней другого нет спасенья.
Любовь была и не была –
она ушла до воскресенья.
Я помню – дождик моросил
и начинал с деревьев капать.
Тебя я плакать не просил…
А разве ты умеешь плакать?
КРОВАТЬ
Я не знаю, где тебя искать,
и назначить не могу свиданье.
Проплыла над бездною кровать,
и качнулось влево мирозданье.
Ты держись покрепче за края,
для двоих в кровати мало места.
Ночью в пустоту небытия
упадёшь, как курица с насеста.
Может, ты над бездною плывёшь,
чтобы отыскать меня по звуку.
Если ты с кровати упадёшь,
кто же мне подаст оттуда руку?
11 декабря 2011
***
И только снег спасает мою душу,
выводит наугад из тупика.
Я обещанье – не любить – нарушу
и за тобой отправлюсь сквозь века.
Но в эпицентре девственного снега,
там, где твои теряются следы,
стоит, как гроб, дубовая телега,
поросшая кристаллами воды.
Ты спрячешься в телеге, словно в детстве,
но я тебя ребёнком разыщу.
Вдали от зла и всевозможных бедствий –
я, как ребёнок, всё тебе прощу.
И даже то, что сам бываю грубым,
что холодом любовь заволокло…
Но почему мороз, как на стекло,
кладёт узор на розовые губы?
18 декабря 2011
***
Пройди сквозь ночь по снегу городскому,
зайди, как в сказку, в выморочный парк –
спиною в снег провалишься, как в кому,
и крылья ангела ты сделаешь – вот так.
Вот так руками ты взмахнёшь по снегу,
симметрии зеркальной явишь след,
ворвёшься в мои образы с разбегу,
поймёшь, что я действительно поэт.
И никогда не будет нам неловко
за этот тихий зимний полумрак,
где белый мост висит над Хорошёвкой,
и крылья ангела ты делаешь… Вот так.
24 декабря 2011
ПАУТИНА
Поэт плетёт стихотворенье,
но ты, подруга, не в долгу.
Глаза, как в блоковском виденье,
цветут на дальнем берегу.
Ты от воды идёшь к дороге,
и птичка песенку поёт;
но что останется в итоге,
когда любовь, как дождь, пройдёт?
Он налетит на сад за домом,
уронит яблоки в траву;
начнутся, как во сне бредовом,
его метанья наяву.
Я крикну имя в дебри сада,
рукой закроюсь от дождя,
но вдруг пойму, что мне не надо
ни этих яблок, ни тебя…
…Слегка взволнованна стихами
ты их читаешь до конца,
но паутину рвёшь руками
и убираешь от лица.
25 декабря 2011
***
Вот и всё. Что нам ещё осталось?
Не спеши, не торопись с ответом.
Может, завалялась прошлым летом
счастья незначительная малость.
Может, эту малость этим летом
подберём, как старую игрушку?
Не спеши, не торопись с ответом,
пораскинь умом на всю катушку.
Ничего, что это непривычно;
привыкай, как к смерти привыкают.
Если наши мысли не вторичны,
нас по нашим мыслям опознают.
***
Мне девочка в любви призналась,
я ощутил над нею власть,
мешались в сердце власть и жалость,
отцовская любовь и страсть…
Александр Дьячков
На школьный праздник ученица
пришла ко мне вести урок.
Я помню радостные лица
и белый в волосах цветок.
Он брезжил мне, как в море парус;
не знаю, можно ли простить,
что я хотел, как новый Фауст,
мгновение остановить.
Я фотик взял, чтоб сделать снимок,
прошёл тихонько между парт,
и много радостных ужимок
запечатлел я невпопад.
Мешались в сердце власть и жалость,
отцовская любовь и страсть…
Она тетрадкой закрывалась
и не хотела в кадр попасть.
Она совсем не понимала,
как этот кадр важен мне,
и числа в столбик умножала
на той и этой стороне.
***
В который раз я жду любви, как чуда,
но вновь она приходит как расплата.
Не стой в дверях, уйди, уйди отсюда,
не говори, что ты невиновата.
Не говори, что ясность против правил,
не говори, что холодно и сыро.
Пускай ошибки я и не исправил,
но из последних сил бряца'ет лира.
Дай мне ума, спокойствия и света,
а не твоей извечной нервотрёпки,
и вынеси сомнения поэта,
как общий множитель, за скобки.
ПУ-ЭР
Ты запрокидываешь голову
глотком горячего пуэра,
и льётся чай, как будто олово
по внутренностям револьвера.
Стреляй уже, не надо медлить!
Что отменяет этот выстрел?
Из-под небес спустились петли,
глоток в груди, как груша, выспел.
И ты по-крупному рискуешь,
совсем легко в петле повиснуть.
Что не напишешь – нарисуешь,
дай кисточкам в воде откиснуть.
4 января 2012
ИМЯ
Я имя извлеку из темноты кромешной,
и взбудоражит кровь наркотик прошлых дней.
Ты в прожитую жизнь оглянешься поспешно
затем, что я всегда любил тебя сильней.
Я выпущу на свет созвучия живые,
замельтешат они, как бабочки весной.
Пусть боль твоя пройдёт, как схватки родовые,
лишь имя навсегда останется со мной.
ИСКУШЕНИЕ
Ты ушла – я вдогонку тебе не кричал,
и с тех пор я не видел тебя никогда,
но мешали здоровому сну по ночам,
словно змеи в дому, интернет-провода.
Я пытался вернуть то, чего уже нет;
то, чего, может быть, не бывало совсем.
Словно змей-искуситель, шипел интернет,
выползая из черепа мёртвых проблем.
Без нужды искушал он возвратом тепла,
но держал, как умел, в обаянии лжи.
…Помнишь место, где ты до рассвета спала,
согреваясь любовью – ты помнишь? скажи!
26 февраля 2012
КОННЫЙ ЛУЖОК
Не льётся дождь, а лишь
накрапывает скромно.
Намок речной камыш
и пышной ивы крона.
В реке смешной малёк
с теченьем бьётся, юркий.
Ты под дождём намок
в осенней тонкой куртке.
И ты идёшь домой,
как будто бы впервые
увидев шар земной
и травы полевые.
Зачем заметил ты
цветок в бесхозном поле? –
неяркие цветы
тревожат сердце боле.
И юркие мальки,
и меловые горы,
деревья у реки,
овраги и просторы.
***
Поговори со мною, Муза мести!
Хочу скорей забыть о прошлом дне.
Пусть помнит та,
с которой были вместе,
и от любви пылает, как в огне.
Хочу забыть о памятном рассвете,
что сжёг меня, как минимум, на треть.
Мы наблюдаем, как взрослеют дети,
но сами не торопимся взрослеть.
Прощаем, верим в глупости и даже
друг другу снимся в невозможных снах,
чтоб наша жизнь, как лодочка в пейзаже,
на привязи
качалась на волнах.
***
Я создал мир – в нём маленькая школа,
и бабье лето, и звенит звонок.
Летает паутинка по приколу
над местом, где стоит спортгородок.
…Беги, мой друг, по парку на урок!
Пусть вызывают маму или папу
к директору – какие пустяки –
ты всем прочтёшь «Дай Джим на счастье лапу…»,
в волненье лёгком стоя у доски.
Да так, что та не сможет скрыть тоски.
Беги туда, где длится шум весёлый,
пока его учитель не прервёт.
За то и любишь, и не любишь школу,
что в ней бывает всё наоборот.
Ты в сентябре встречаешь новый год.
Я создал мир и сам его разрушил:
класс опустел давно, скрошился мел.
Звенит звонок, но с каждым мигом глуше –
ты ничего запомнить не успел.
Март 2012