И вот опять я
женщина.
Простая.
Тоской в подушку вдавлено лицо.
Иллюзий обескрыленная стая
безжалостно хохочет над кольцом,
что душу, обручивши, заточило
в условий нерушимых
каземат...
Но выбор был моим.
Небеспричинно.
Лгала себе:
мне счастье во сто крат
нужней с другим...
И вот оно – подушка!
Предательски вздымается спина
от тихого рыданья
побирушки,
что клянчит у любви,
дабы она
как милостыню бросила
(иль камень) –
единственно спасительным добром –
своё исчезновение...
Но канет
моленье – в пух!
И буду я,
пером
бумаг моих всегда крылатой стае
вверяя боль,
просить, чтоб на века
во мне
исчезла
женщина,
простая,
и стала вновь
поэзией –
тоска...
---