Отсюда прочь, я в Питере устала,
Он выжал всё, что пело и дышало...
И вот вода курчавится, и вроде
Уже плыву на шумном теплоходе,
И всюду красота и благодать.
Нет, быть такого не могло со мною:
Весь город был охвачен темнотою,
Когда въезжали мы. Объята снами,
Гостиница скрывалась за домами,
Не открывались каменные двери,
Автобус выл, и лестницы скрипели,
Какой-то мост маячил в отдаленье,
Моя строфа просила завершенья,
А мне её хотелось продолжать.
Но что же было, если разобраться?-
Не здесь ли захотелось мне остаться?...
А люди шли, как в быстрой карусели,
Они мне в Петербурге надоели,
И цель их непонятна мне была.
А Волга не курчавилась нимало,
Она до слёз Неву напоминала,
Лил дождь, и площадь Волкова блестела,
И к ней я возвращалась то и дело,
И вымокла насквозь, и заблудилась,
И как-то вновь под крышей очутилась,
Но что я помню с точностью мгновенья-
Моя строфа просила завершенья,
И приходилось снова ставить точку,
Закрыв глаза, и сжав пружиной строчку,
Чтоб слишком глубоко не увела.